– Знаешь что, девочка, топай отсюда, и чтоб я тебя
здесь больше не видел. А не то наплюю на твою красоту и так двину, что мало не
покажется.
– Давай отвлечемся от взаимных угроз, – я
попыталась спасти положение, но не преуспела в этом.
– Все, топайте отсюда, – отрезал Гена, легонько
подвинул Юльку плечом, намекая на серьезность намерений, и сел в свою машину.
Через минуту он уехал, оставив нас стоять в раздумье посреди двора под
любопытными взглядами старух.
– Идея была гениальной, – обрела голос
Юлька. – Жаль, что ничего путного из нее не вышло.
– Хорошо, – не выдержала я. – Придумай
что-нибудь получше.
– Попробую, – пообещала она и пошла прочь со
двора. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
– Куда теперь? – поравнявшись с Юлькой, спросила
я, злясь на себя, на нее, на весь мир и в особенности на Гену.
– Домой. Если у тебя больше не осталось гениальных
идей.
– Ну чего ты злишься на меня? – спросила я, хотя
ясно было: Юлька к разговорам не расположена, но у меня не было сил молчать.
– Я не злюсь, – она покачала головой. – Ценю
твое желание помочь, но у меня такое чувство, что мы двигаемся прямо в
противоположном направлении.
На это я могла только пожать плечами.
– Как думаешь, он действительно оказался там
случайно? – через некоторое время возобновила я разговор, к этому моменту
мы уже вернулись в машину и не спеша выезжали на проспект.
– Гена? Похоже, что так. Хотя… черт его знает. Если
честно, мне все кажется подозрительным и вместе с тем невероятно глупым.
– Это точно, – согласилась я. – Если парень
как-то замешан в этом деле, у нашей встречи должно быть продолжение.
– Надеюсь, ты не предлагаешь следить за ним? –
усмехнулась Юлька. – Кого надо он может предупредить и по телефону. Только
в детективах подозреваемый сразу же отправляется к хозяевам, а доблестные
сыщики, сев ему на хвост, узнают, кто главный злодей.
Кстати, идея не такая уж глупая, и я, признаться, пожалела,
что Юлька не сказала об этом чуть раньше, а еще пожалела, что эта мысль не
пришла в голову мне.
– Может, в самом деле стоило за ним прокатиться? –
вяло молвила я.
– Ага. И получить по носу. Парень мало похож на
джентльмена. К тому же как-то не верится, что он имеет отношение к нашему
тайному обществу.
– Никакого общества нет, – разозлилась я.
– А я и не спорю, – отвернулась к окну
Юлька. – Только с какой стати мы тогда переживаем?
Мне казалось, я знаю ответ на этот вопрос: глупая шутка
приобретала опасный размах, и теперь я, как и Юлька, ни о чем другом, кроме
дурацких эсэмэсок, думать не могла. Хотя, если рассуждать здраво, ничего
особенного не произошло. Кто-то подшутил над нами, назначив встречу на
кладбище, и изрядно напугал. Вряд ли это Костик, точнее, это вовсе не Костик,
выходит, есть кто-то другой. И его надо найти. Иначе мы превратим собственную
жизнь в затяжной триллер, причем сами же, без особого старания посторонних. А
может, вовсе ничего делать не надо? «Шутнику» все это надоест, и он отстанет от
Юльки, сообразив, что реагировать на его шуточки мы не собираемся.
На мгновение эта мысль показалась мне разумной, а визит к
Гене – ужасной глупостью. Чем мы вообще заняты? У меня работы полно, а я
разъезжаю по городу с неясной целью.
– Ничего подозрительного не заметила? – спросила я
Юльку, видя, что она не отводит взгляда от зеркала.
– Нет.
– Вот и отлично. Даже если за тобой кто-то болтался по
городу, что с того? Пусть на здоровье тратит время и бензин. – Сказать
Юльке, что предполагаемый «хвост» – это ее расшалившееся воображение, я
все-таки не рискнула, оттого и прибегла к таким сомнительным доводам. Подруга
молчала, а я терялась в догадках, чем объясняется ее молчание: нежеланием спорить
или согласием. – Главное, не поддаваться на провокации, – закончила я
свою импровизированную речь.
– Не поддамся, – ответила Юлька без
энтузиазма. – Отвези меня домой.
– Думаю, тебе лучше у меня переночевать, –
поколебавшись, сказала я.
– С какой стати? – теперь в ее голосе мне
послышалась насмешка.
– Ну, хотя бы потому, что мне одной скучно.
Возражать она не стала, и я поспешила домой. Мне очень
хотелось отвлечься от мыслей о тайном обществе и прочей ерунде и провести вечер
так, как мы обычно проводили его до этой сомнительной истории. Прогуляться,
посидеть в кафе, возможно, сходить в кино или просто болтать обо всем на свете
за чашкой чая на моей кухне. Но в тот день все происходило совсем не так, как я
того желала, и не успели мы оказаться в моей квартире, как разговор вдруг сам
собой вернулся к недавним событиям, и я в который раз, раскладывая все по
полочкам, пыталась доказать себе и Юльке, что ничего серьезного не происходит.
И чем больше увлекалась, тем меньше сама в это верила.
Юлька выглядела вялой, хотя разговор поддерживала. В девять
вечера она стала смотреть телевизор, а я устроилась возле компьютера, пытаясь
сосредоточиться на работе. Но навязчивые мысли отравляли все, и в какой-то
момент мне показалось странным мое сидение в этой комнате, я почувствовала
некое отчуждение, точно окружающие предметы: привычная мебель, лампа, компьютер
и даже плюшевый медведь, подаренный мне восемнадцать лет назад, – не имеют
ко мне никакого отношения, будто я героиня фантастического рассказа, оказавшаяся
в чужом теле, смотрю вокруг и удивляюсь, как меня сюда занесло.
– Черт знает что такое, – возмутилась я и поспешно
уткнулась в компьютер. Несмотря на все мои усилия, вернуть себе душевное
равновесие не удавалось, и я решила прибегнуть к надежному русскому средству.
Пошла в гостиную и предложила Юльке: – А не выпить ли нам по рюмке коньяка?
– Можно даже по две, – отозвалась Юлька, и мы
побрели на кухню. После второй рюмки последовала третья, потом четвертая, и мы
не заметили, как допили бутылку, вспоминая истории своего детства и весело
хохоча.
В первом часу ночи мы решили прогуляться и долго бродили по
двору, поглядывая на звездное небо, и ни разу не вернулись к разговору на
опасную тему. Совершенно успокоившись, мы легли спать, сойдясь во мнении, что
вечер удался.
