– Пожалуйста, помогите мне, я боюсь… – В трубке было
тихо, я стояла и ждала, не особенно рассчитывая на удачу.
– Городской телефон-автомат, – наконец услышала я.
– Этого следовало ожидать, – кивнула Юлька, когда
я повесила трубку. – Он не желает показываться, и у него на это есть
причина. – Я жадно выпила остывший чай. – Через двадцать минут будут
местные новости, – вздохнула Юлька и пошла включать телевизор.
Двадцать минут до блока новостей оказались сущей пыткой. Мы
напряженно ждали, глядя на экран. И вот, наконец… Встреча у губернатора… ремонт
дороги и… автомобильная авария на улице Левитана. Есть жертвы.
– В новостные программы попадает далеко не все, –
хмуро глядя на меня, сказала Юлька. – Особенно на втором канале.
– На кабельном точно скажут, – хватая пульт,
ответила я.
Криминальных новостей в 23.30 мы с трудом дождались: авария,
драка возле сто сорок седьмой школы, ограбление квартир…
– Позвоню Витьке, пусть справится по своим каналам…
– Если ты ему расскажешь, что тебе опять звонили, в
следующем номере выйдет статья с продолжением. Он же вцепится в это дело, как
собака в кость.
– Мне плевать, – отрезала Юлька. – Лишь бы
разобраться.
Витьки дома не оказалось, и его мобильный не отвечал.
– Он звонил сюда, – отбрасывая в сторону трубку,
заметила Юлька. – Выходит, знает, что я у тебя.
– Он следит за тобой, – кивнула я. – Завтра
идем в милицию.
– Ага. Там ждут не дождутся продолжения сериала.
– Если… если он имел в виду… – я не рискнула произнести
слово, что вертелось на языке, как будто не произнесенное, оно не имеет еще
власти и все может обойтись. – Тогда смеяться они перестанут очень быстро.
Утром я еще не успела добраться до офиса, когда позвонила
Юлька.
– В криминальных сводках нет никаких девушек, –
сказала она. – Только что проверили. – В голосе ее было облегчение,
но я его почему-то не разделяла. Ведь он сказал «пропала». «Ее никто не видел с
той ночи». Какую ночь он имел в виду? Ночь нашей встречи на кладбище?
Непонятно.
Эти мысли не давали мне покоя весь день, так что я совершенно
забыла про Аделаиду. Вадим, заглянувший ко мне в кабинет, о ней напомнил.
– Сегодня идешь к старухе?
– Да, – опомнилась я и машинально взглянула на
часы. Слава богу, время еще есть.
– Попробуй разговорить ее и хоть что-нибудь узнать об
этом князе.
– Попробую. А что ты будешь делать, если выяснится, что
она в самом деле собралась за него замуж? – спросила я.
– Вызову паршивца на дуэль, – усмехнулся
Вадим. – Хотя проще было бы отправить ее в сумасшедший дом.
– Очень сомневаюсь в ее намерениях расстаться со своими
сокровищами. Мне она кажется на редкость здравомыслящей.
– Надеюсь, у нее хватит ума сообразить, что ее князь не
захочет долго ждать и решит побыстрее стать вдовцом.
– Если хочешь знать мое мнение, его ожидает жестокое
разочарование: он будет подавать ей кофе в постель, а свои денежки она все
равно оставит тебе.
– Такое развитие сценария меня вполне устроит, –
засмеялся Вадим. – Беда в том, что тетка по всем признакам влюблена, как
кошка, или того хуже: видит в нем посланца небес.
– Надеюсь, ты преувеличиваешь, – покачала я
головой, представить Аделаиду по уши влюбленной моей фантазии не хватало.
Когда Вадим ушел, я позвонила Юльке.
– В семь мы должны быть у старухи.
– Встретимся возле ее дома, я туда подъеду, –
ответила Юлька. – Не забудь купить торт и коробку конфет, –
напутствовала она меня. – На моей карточке всего полторы тысячи, глупо
тратить их на старую ведьму.
В шесть часов я покинула офис, по дороге к Аделаиде заехала
в супермаркет, купила торт и конфеты, подумала и добавила к ним три красные
розы. Аделаида обожает цветы и любит повторять, что в ее возрасте получить
букет в подарок уже роскошь. Она никогда не была скупой, хотя цену деньгам,
конечно, знала. Беспокойство Вадима было мне понятно и все же казалось
необоснованным. Хотя кто знает, вдруг старуха в самом деле влюбилась. В голову
опять полезли мысли о ее внезапном интересе к Юльке. Чего Аделаида ждет от этой
встречи? Впрочем, это ее обычные капризы. Она любит им потакать.
Юльку я заметила на троллейбусной остановке в нескольких
шагах от дома, где жила Аделаида. Дом под номером восемь на проспекте Мира в
народе именовали «бункер» за полет архитекторской мысли, результатом которого и
стало это шестиэтажное серое здание, похожее на куб. Плоская крыша это
впечатление лишь усиливала. Построили его в середине семидесятых по
специальному проекту, основная его особенность состояла в том, что доступ к
мусоропроводу здесь был прямо в кухнях, то есть рядом с раковиной торчала
безобразная железная заслонка, откуда тянуло помойкой. Ходили легенды о
гигантских тараканах и крысах, поджидавших по утрам хозяев за обеденным столом.
Конечно, ничего похожего на правду в этих рассказах не было.
Дом построили для партийной элиты того времени, и мусоропровод на кухне был
единственным неудобством, да и то практически сразу перестал существовать:
мусоропровод замуровали, а во дворе появились контейнеры для мусора. Дом
находился в самом центре, по соседству со зданием бывшего обкома партии, и, по
самым приблизительным подсчетам, стоимость обычной квартиры здесь тянула на
миллион долларов. В конце девяностых кое-кто из обедневшей элиты начал
продавать квартиры, предпочтя жилье попроще, и теперь Аделаида жаловалась, с
удовольствием повторяя слова профессора Преображенского: «Пропал дом». Новых
соседей она называла нуворишами, себя причисляла к старой аристократии.
Кирпичные гаражи во дворе соответствовали количеству квартир и ценности жилью
лишь добавляли, над гаражами была открытая веранда, с которой можно любоваться
панорамой старого города, с его церквями, особняками девятнадцатого века и
парками. Правда, веранда несколько обветшала, но матроны из восьмого дома до
сих пор проводили там летние вечера, а дворник, служивший здесь с незапамятных
времен, зорко охранял их покой.
Я притормозила, и Юлька быстро устроилась рядом со мной, с
усмешкой сообщив:
– Хотела подождать у подъезда, но дурак-охранник не
пустил.
– Позвонила бы Аделаиде, – ответила я.
– Предпочла тебя дождаться.
