Я уставилась на него в изумлении, надеясь, что мой вид
приведет его в чувство. Но это были пустые мечты.
– Я задал тебе вопрос, – сурово произнес Дима. А я
вновь поразилась несоответствию его облика и поведения. Симпатичные ребята с
золотым характером, по моим представлениям, ведут себя с девушками иначе.
– У меня нет желания на него отвечать, – заявила
я, поворачиваясь к нему спиной.
– Вот как… Что ж, отсутствие ответа тоже ответ.
Он развернулся и вышел в прихожую. Осторожно выглянув, я
увидела его уже возле входной двери. Происходящее показалось мне ужасно глупым.
В особенности Димино поведение, и мое, кстати, тоже.
– Дима, – позвала я. Он повернулся. – Ты
ведешь себя… у меня просто нет слов.
– Ты уходишь куда-то с подругой, не ночуешь дома, на
работе тебя не было…
– Я ночевала у Юли.
– Я должен в это поверить?
– Послушай, – растерялась я. – Это совсем не
то, что ты думаешь, мы просто… в конце концов, я могу переночевать у подруги?
– У меня есть большие сомнения в том, что ты говоришь
правду.
– Да что за черт? С какой стати ты мне не веришь?
– Хорошо, – он привалился к дверному косяку и
сложил руки на груди. – Слушаю твои объяснения.
– Я должна оправдываться?
– Если есть в чем.
Я представила, как будет звучать моя история, точнее,
представила его реакцию на нее и со вздохом сказала:
– Хорошо, уходи.
Он взялся за дверную ручку.
– Тебе придется кое-что усвоить, – сказал он
спокойно. – Таскаться неизвестно куда на ночь глядя с обожаемой подругой
больше не получится. Подумай над этим и позвони. – Он открыл дверь, а я
сказала:
– Дима, я не позвоню.
– Это в том смысле, – усмехнулся он, – что
хорошие девочки никогда не звонят мальчикам первыми? И сие правило тебе
придется пересмотреть. Позвонишь, если захочешь меня увидеть.
– Дима, – топнула я ногой в досаде, но он вышел и
закрыл дверь. А я сжала рот рукой, чтобы не разреветься. Слезливость, должно
быть, была результатом общей нервозности: пережитое ночью приключение давало о
себе знать.
– Милый, добрый парень, – сердито пробормотала я.
В прошлый раз он вернулся, может, прогуляется немного и поймет, что просто
валяет дурака. А если не поймет? Звонить я ему не буду, не дождется. А если и
он не позвонит? Не позвонит, значит, прекрасно обойдется без меня, а я обойдусь
без него. Мы знакомы всего ничего, а уже второй раз ссоримся. И все время из-за
какой-то ерунды. Нет, характер у него далеко не сахар. Встречаются
патологически ревнивые типы, но ведь и для ревности нужен повод. Я еще не
сделала ничего скверного, а меня уже подозревают. Свинство какое.
Шмыгнув носом, я пошла в ванную, открыла дверь и замерла на
пороге. На зеркале моей губной помадой кто-то нарисовал треугольник, а в нем
круг. Выглядело это весьма зловеще. Не само художество, конечно: кто-то побывал
в моей квартире, записка исчезла, зато появился символ. Надо полагать, это
предупреждение.
– Черт-те что, – ошалело пробормотала я и
непечатно выругалась. Потом набрала Юлькин номер.
– У меня были гости, – сообщила я. – Зеркало
разрисовали, а записку сперли. Как тебе такое развитие сюжета?
– Вызывай ментов.
– И что я им скажу, если все вещи на месте? Пришли
хулиганы, испортили зеркало. Или про записку сказать? Кстати, ты собираешься
дать в газете обзор нашей ночной экспедиции?
– А что?
– Хочешь получить направление в психушку – валяй. Никто
из нормальных людей в это не поверит. А менты нормальные люди, они медицинскую
комиссию проходят, так что вызывать я их не буду.
Повесив трубку, я пошла оттирать зеркало – физические усилия
помогают отвлечься от скверных мыслей. Юлька явилась через полчаса, к тому
моменту зеркало сияло первозданной чистотой, и подруге пришлось довольствоваться
моим рассказом.
– Ты по-прежнему убеждена, что это шутка? – со
вздохом спросила Юлька.
– «Шутник» зарвался. Я ему уши оторву, –
разозлилась я.
– Лизка, кто-то влез в твою квартиру. Влез один раз, но
может прийти опять.
– Надо замки менять. – Я неожиданно подумала: вот
и повод позвонить Диме, но тут же устыдилась своей слабости.
– Вдруг замки для него не проблема? Ведь он как-то
вошел?
– Это наш провожатый, – подумав, ответила
я. – Когда мы были в отключке, он просто взял ключи, заехал сюда, забрал
нашу объяснительную записку и извел на ерунду мою помаду, между прочим,
дорогую. Хотя там были и попроще. А потом вернул ключи в сумку.
– Это ты иронизируешь?
– А что еще делать?
– Наверное, ты права, – вздохнула Юлька. –
Это действительно он. Кто еще мог войти, если замок не взломали.
Поддавшись внезапному порыву, я вскочила, бросилась к
тумбочке, где лежали запасные ключи, и облегченно перевела дух, увидев их рядом
с записной книжкой.
– Ты что, на Димку подумала? – проследив за мной,
спросила Юлька. – Он-то здесь при чем?
Я вернулась и села на диван рядом с ней.
– Ерунда получается. Скажи, зачем нашему таинственному
незнакомцу являться сюда, уничтожать записку да еще рисовать эту хрень?
Предположительно, мы союзники, ведь он предложил нам сообща бороться с исчадием
ада.
– Выходит, кроме него, есть еще кто-то?
– Капюшонов там было немало, и кого-то из них мы
заинтересовали. Налицо две враждующие партии: одни за князя преисподней, другие
– против него.
– Ты уже не думаешь, что нас разыграли? – невесело
усмехнулась Юлька.
– Конечно, разыграли, – огрызнулась я. – В
случае розыгрыша вообще никакой логики не нужно, твори что хочешь, лишь бы
мозги запудрить. – Я опять вздохнула и добавила: – А мы с Димой
поссорились.
– Когда успели?
– Сразу по возвращении. Он, оказывается, меня искал, на
работу звонил…
– Из-за этого и поссорились?
– Характер у него паршивый.
– У Димы?
