Слушая князя, я почему-то думала о молодом человеке,
заглянувшем в столовую несколько минут назад. Чем он меня так заинтересовал, я
и сама не знала. Была в его лице некая неправильность, а еще особая
сосредоточенность, которая встречается у душевнобольных. Впрочем, вряд ли
Рагужанский доверил бы свою машину душевнобольному.
Ужин длился часа два, потом мы перешли в музыкальную
комнату, устроились в креслах, а Анна за роялем. Играла она действительно очень
хорошо, с чувством, хотя и в этом я особым знатоком не была.
Через какое-то время я вновь увидела шофера, его силуэт
мелькнул в зеркальной витрине, и, повернув голову, я поняла: он стоит возле
двери, пытаясь остаться незамеченным. Он пробыл там довольно долго, потом
бесшумно исчез. «Странная публика», – подумала я, но вечер это отнюдь не
испортило. Анна закончила играть и посмотрела на князя.
– Восхитительно, дорогая, – сказал он и захлопал в
ладоши. Мы с Юлькой присоединились к аплодисментам. Анна поднялась и вышла из
комнаты. Через некоторое время она вернулась с подносом, на котором стояла
хрустальная рюмка.
– Твое лекарство, папа, – поставив поднос на
столик рядом с князем, сказала она. Казимир взглянул укоризненно.
– Это подождет.
– Ты должен принимать его в строго определенное время.
Князь вздохнул, но выпил, а я решила, что нам пора
выметаться. Выразительно посмотрела на Юльку, но та была так занята разговором
с Казимиром, что на мои взгляды не обращала никакого внимания.
Анна опустилась в кресло рядом со мной и спросила:
– Вы знакомая Аделаиды Викентьевны?
– Да, – ответила я.
– Прекрасная женщина. Князь с ней очень дружен.
Вообще-то мы мало кого принимаем, особенно в последнее время, когда здоровье
князя ухудшилось. Но, я надеюсь, все скоро вновь будет хорошо. Спасибо, что вы
посетили нас, – сказала она с улыбкой. – Приходите почаще. Я так рада
друзьям.
– Мы могли бы встретиться, посидеть где-нибудь в кафе,
поболтать немного, – желая поддержать разговор, предложила я.
– Я редко покидаю дом, – покачала она
головой. – У меня много дел. Я помогаю князю в работе с архивами,
перепечатываю его записи.
– Такая жизнь не подходит молодой девушке, –
заметила я.
– Нет-нет, что вы, не подумайте, будто я жалуюсь.
Напротив. Моя жизнь вполне меня устраивает. Князь озабочен тем, что я не выхожу
замуж, а мне, признаться, совсем этого не хочется. Я терпеть не могу детей,
шумных, навязчивых, а только ради них и стоит вступать в брак. Разве нет?
– Не уверена, – растерялась я, про себя подумав:
«Она ненормальная». Хотя почему все женщины обязаны любить детей? Анна, по
крайней мере, откровенна.
К этому моменту и до Юльки дошло, что нам пора и честь
знать, и мы стали собираться домой. Князь и Анна проводили нас до машины.
Прощаясь, Анна вдруг крепко сжала мою ладонь и, прижавшись губами к моему уху,
шепнула:
– Вы очень красивая.
Я отпрянула, но выжала из себя улыбку.
– Спасибо.
– Надеюсь еще вас увидеть, – заливаясь румянцем,
сказала девица. – Очень надеюсь. Я буду молиться за вас.
«Точно чокнутая», – смело поставила я диагноз и
поспешила сесть в машину.
Только мы выехали за ворота, как Юлька полезла ко мне с
вопросами.
– Что скажешь?
– Пещера Али-Бабы, – хмыкнула я.
– Нет, серьезно… князь просто душка. А твой Вадим
идиот.
– При чем здесь Вадим? – удивилась я.
– Вообразил, что Казимир намерен жениться на
Аделаиде, – фыркнула Юлька. – Уверена, бабок у него побольше, чем у
старушенции.
– Похоже, что так.
– А как тебе дочурка?
– Странная.
– Еще бы. Я сначала подумала: у них с князем что-то
есть. Знаешь, все эти папаши с приемными дочками весьма подозрительны. Но потом
заметила, как она на тебя смотрит…
– О господи, – покачала я головой.
– Господи, – передразнила Юлька. – Ты с ней
поосторожней. Лесбиянки совершенно чокнутые, уж я-то знаю.
– Откуда?
– От верблюда. Я серьезно. Что она тебе там
нашептывала?
– Сказала, что я красавица.
– Вот-вот. А дебил, который по дому ходит?
– Почему дебил?
– Потому что физиономия дебильная. И он подглядывает.
Спрятался за дверью… А это что такое? – вдруг пробормотала Юлька.
В этот момент нас плавно обошел знакомый «Эскалей» и начал
тормозить. Мы тоже затормозили.
– Это князь, – ахнула Юлька. – Говори
быстрее, что делать?
– В каком смысле?
– Лизка, у тебя что с мозгами сегодня? Зачем,
по-твоему, он нас догнал?
– Может, забыл чего?
Тут появился князь, на этот раз за рулем был он сам. Не
спеша приблизился к нам и открыл дверцу с Юлькиной стороны.
– Юлия Николаевна, не возражаете, если я отвезу вас
домой? Мне как раз по пути.
– А вы знаете, где я живу? – удивилась подружка.
– Нет, но это не имеет значения.
– Почему-то я тоже так думаю, – радостно ответила
Юлька и выпорхнула из машины.
Через лобовое стекло я наблюдала, как Рагужанский усадил ее
в свою роскошную тачку, и через минуту они скрылись за ближайшим поворотом.
«Надеюсь, подруге повезет больше, чем мне», – подумала я со вздохом и
отправилась домой.
Только оказавшись в родном дворе, я вспомнила, что забыла
сумку в особняке князя. Я досадливо покачала головой, пытаясь сообразить, что
теперь делать. Телефон остался в сумке, позвонить я не смогу, ключи от квартиры
тоже. Придется возвращаться. При мысли об Анне мне стало не по себе. Чего
доброго она решит, что я это сделала нарочно.
Чертыхаясь, я развернулась и поехала назад. Вновь
остановилась у ворот и посигналила. На этот раз ждать пришлось долго. Не
выдержав, я вышла из машины и направилась к калитке, которая была рядом с
воротами. Нажала кнопку переговорного устройства.
– Слушаю, – ответил мне мужской голос.
– Простите, я забыла сумку в холле, на столике возле
двери.
