– Третий этаж, – сказал мне мужчина. – Триста
пятнадцатый кабинет. Поднимайтесь на лифте. Вот сюда, пожалуйста.
Я вошла в лифт и попробовала отдышаться. Потом вспомнила,
что не позвонила Юльке, потянулась за телефоном, но лифт как раз остановился на
третьем этаже, и звонок пришлось отложить.
В кабинете Ромка оказался не один, возле стола, за которым
он сидел и просматривал какие-то бумаги, замер мужчина. Он выглядел старше Ромки
и солиднее, я заподозрила, что это его начальство, и досадливо чертыхнулась,
мысленно, конечно. Говорить наедине с Ромкой было бы гораздо легче, но выбирать
не приходилось.
– Здравствуйте, – пискнула я.
– Это Лиза, – сказал Ромка мужчине. –
Елизавета Ильинична Проскурина. А это Юрий Константинович.
– Юра, – кивнул мужчина. – Вы проходите,
присаживайтесь. Значит, вы историк? Так что там по поводу этих стихий?
– То, что я собираюсь рассказать, к истории отношения
не имеет. Это скорее эзотерические знания.
По лицам мужчин я поняла: мои слова мало что им объяснили.
Юра кашлянул и спросил:
– Вы сказали, что почки связаны с водой, так? Кстати,
это вполне логично. А сердце с огнем?
– Да. Вспомните обычное сочетание: жар сердца,
сердечный огонь. Не очень понятно, да? – заволновалась я. –
Собственно, я и сама до конца не уверена. Просто время от времени читаю что-то.
Тот человек по телефону говорил о четырех стихиях, – повернулась я к
Ромке, гадая, рассказал он Юре о нашем разговоре или для того это новость. Очень
скоро стало ясно: рассказал, потому что мои дальнейшие слова Юру ничуть не
удивили. – Он утверждал, что девушка, Лена Саблина, первая жертва. Она
связана с водной стихией. Первая, значит, будут еще три. Понимаете?
– Еще бы. А у следующей жертвы должны вырезать сердце.
Так? – спросил Юра.
– Да, если жертва предназначалась огню.
– Что это за обряд такой? Зачем все это, вы можете
объяснить?
– Нет, – покачала я головой. – Моих знаний
недостаточно. Я даже не уверена, что существует такой обряд.
Мужчины переглянулись, и Юра заговорил доверительно.
– Лиза, вы должны понимать всю серьезность… нам
необходимо уяснить, чем руководствуется убийца. И тут малейшая деталь важна.
– Да, конечно.
Они опять переглянулись.
– Вчера утром обнаружили еще один труп девушки, в
лесополосе, недалеко от кооператива «Садовод». Труп обгорел, а сердце
отсутствует, – сказал Ромка. Я зажмурилась, пытаясь справиться с внезапным
ужасом, чувствуя, как вся кожа прилипла к костям, будто ее втянули изнутри.
– Воды? – спросил Ромка.
– Нет, спасибо. У девушки рыжие волосы? Или это
невозможно установить?
– Труп облили бензином и подожгли, но… волосы рыжие.
Как вы догадались, или цвет волос тоже связан со стихиями?
– Нет, не знаю… господи…
– Все-таки выпей воды, – забеспокоился
Ромка. – И расскажи все еще раз, по порядку. Это очень важно.
– Итак, все началось с того, что ваша подруга написала
статью о некоем тайном обществе, – подсказал Юра.
Я кивнула и начала рассказ о том, как Юлька после выхода
статьи заметила слежку, о том, как получала эсэмэски, о ее визите в милицию
вместе с редактором… В этом месте мужчины опять переглянулись.
– Она написала заявление?
– Да, но, по-моему, к нему отнеслись несерьезно.
– Еще бы, – буркнул Юра, непонятно что имея в
виду: то ли равнодушие родной милиции, то ли невероятность истории, которая
ничего, кроме насмешек, вызвать не могла. Теперь ни Юре, ни Ромке она ни
смешной, ни даже невероятной не казалась. Наверное, они, как и я в тот момент,
думали: отнесись в милиции к заявлению серьезно, и второй жертвы, возможно бы,
не было.
Когда я рассказала о встрече на кладбище, Юра попросил как
можно точнее вспомнить, что говорил неизвестный. Я очень старалась, но
оказалось все не так просто. Потом пришла очередь сообщить о ключах и о том,
как мы отправились в квартиру Лены.
– Ей кто-то звонил?
– Да, мужчина. Но я повесила трубку, испугавшись, что
он поймет: с ним вовсе не Лена разговаривает. – Я подробно описала, как мы
ходили в ночной клуб, сообщила о подруге Лены и ее рассказе.
– Все ее связи сейчас тщательно проверяют, –
сосредоточенно хмурясь, заявил Юра. – Но Лена оказалась очень скрытной.
Жила здесь одна, мать ее жизнью не интересовалась, подругам тоже ничего
откровенно не рассказывала. Но, судя по всему, деньги у нее водились, значит,
дружок точно был. А что это за символ, выколотый на плече девушки?
– Не знаю. Вторая убитая имела какое-нибудь отношение к
ночным клубам?
– Ее личность устанавливается, – ответил Ромка,
взглянув на Юру. – Но мы почти уверены: она студентка, училась в
экономическом институте, закончила четвертый курс. Так что с Леной их вряд ли
что-то связывало.
– Вы догадываетесь, кто она? – растерялась я.
– Два дня назад родители некой Скопиной Дарьи
Александровны подали заявление в милицию. Утверждали, что их дочь пропала. На
звонки не отвечает, в своей квартире, которую здесь снимает, не появляется.
Родители забеспокоились, они живут в районном городе, приехали сюда, соседка по
лестничной клетке девушку несколько дней тоже не видела. У пропавшей рыжие
волосы. Так что, похоже, вторая жертва и есть Скопина Дарья Александровна.
Родителей уже вызвали… Тело одной девушки бросили в воду, другую сожгли, обеим
перед этим перерезали горло, я уж не говорю про удаленные органы. Но ведь в
этом должен быть какой-то смысл, для маньяка я имею в виду. Зачем ему сердце и
почки, к примеру? И чего еще от него ждать?
– Следующие стихии – земля и воздух, –
пробормотала я, собираясь с силами. – Только это не маньяк. Я хотела
сказать, он не один… Я должна сделать признание, – выпалила я. Ромка
вытаращил глаза и подался вперед.
– Какое признание, Лиза?
– Я не все тебе рассказала, – прошептала я. –
Дай воды, пожалуйста.
Юра подал мне стакан воды, я залпом выпила, клацая зубами по
стеклу.
– Он прислал нам еще эсэмэску, то есть Юльке прислал.
– Когда?
