– Почему ты не хочешь дать показания? – хмуро
спросила я.
– Это ты называешь показаниями? Никого без капюшонов мы
не видели. К тому же ты уже все им рассказала сама.
– Ты что, не понимаешь, как это серьезно? Девушек
убили…
– Все я понимаю, – вздохнула Юлька. – Они,
чего доброго, посадят меня под замок в целях моей же безопасности, по крайней
мере, будут в этом меня уверять. А я себя в опасности не чувствую.
– И совершенно напрасно, – сердито заметила я.
– Показания ты уже дала. Откуда, кстати, у тебя
уверенность, что это та самая девушка?
– Рома показал мне фотографию.
– Ну и какой смысл убийце разбираться со мной в этом
случае? Кстати, мы рискуем в равной степени: меня он видел, а тебя не трудно
вычислить, если убийца знает, что шпионов в его подвале было двое. Ему стоит
подумать о собственной безопасности, а не привлекать к себе внимание лишним
убийством. Как ни цинично это звучит, но чем больше трупов, тем проще выйти на
него. Он должен это понимать, если не дурак. – Юлька посмотрела на меня и
улыбнулась. – Не кисни. Ты правильно сделала, что все им рассказала. Я бы
поступила так же, честно. А сейчас, когда они и без меня все знают… Лизка, мне
стыдно, но я втюрилась по самые уши, и у меня только одно желание: быть рядом с
ним. И все эти убийства… теперь есть кому этим заниматься, значит, я могу жить,
как мне хочется, не утруждая себя разгадками тайн.
– Сообщения не приходили? – спросила я с
подозрением.
– Нет. Думаю, их и не будет.
– Почему? Ты уверена, что этого человека уже нет в
живых? – испугалась я.
– Вовсе нет. Он добился своего, понимаешь? Ромкины
коллеги уже наведывались в ночной клуб, расспрашивали о Лене и ее любовнике.
Он, вероятно, знает об этом, знает, что идет следствие и пресловутого князя
Тьмы найдут. Мы этому типу больше не нужны.
– Можно подумать, если бы не его дурацкие послания,
убийцу девушек не стали бы искать, – проворчала я.
– Конечно, стали бы. Но могли не связать два разных
убийства.
– Это вряд ли, – отмахнулась я. – Версия о
маньяке напрашивалась сама собой, кто еще стал бы удалять у жертв органы?
– Вот именно, о маньяке, а «шутник» хотел, чтобы о
сборище в подвале узнали, то есть направил следствие в нужное русло. А теперь
выжидает. Говорю тебе: мы ему больше не нужны. Они найдут любовника девушек, и
от них потянется ниточка к тайному обществу. А мы уже вне игры.
– Несколько дней назад ты из кожи вон лезла, чтобы
разобраться в происходящем.
– Ага. Тогда я не была влюблена. А сейчас… думай обо
мне что хочешь, но я больше не хочу иметь ничего общего с этим делом. Кстати,
мы с князем едем на озеро. У его знакомых там домик, и они любезно уступили его
нам.
– Не уверена, что тебе стоит уезжать.
– Ладно, – поднимаясь, сказала Юлька. – Я
пошла. Князюшка мой заждался.
– Обещай мне, что будешь осторожна, – взмолилась
я.
– Это сколько угодно.
Она уже достигла двери, когда я спросила:
– Фамилия Агеева тебе о чем-нибудь говорит? Агеева
Софья Васильевна?
– По-моему, была тетка с такой фамилией в областной
администрации, – нахмурилась Юлька. – Как же, конечно, –
обрадовалась она. – Ее сын бизнесом занимался и с маминой помощью нахапал
недвижимости по бросовым ценам. Вышел скандал, который поспешили замять, тетку
выперли на пенсию. Лишившись кресла, она не бедствует, торговый рынок «Южный»
чуть ли не целиком принадлежит ей. Это не афишируется, но Витька уверяет, что
так оно и есть. На тихую старость она себе деньжат отложила. А сынок ее ходит в
депутатах. Рожа его была в прошлом году по всему городу расклеена, так что
фамилия знакомая. А чем она тебя вдруг заинтересовала?
– Она соседка убитой девушки, которая снимала квартиру
рядом с ней.
– И что? – помедлив, спросила Юлька. Я только
вздохнула. Юлька покинула кабинет, а я уставилась в монитор невидящим взглядом.
Вечером мы с Димой отправились к моим родителям. О своем
визите к Ромке я промолчала, раз уж обещала ему держать наш разговор в тайне.
Но гибель девушек не давала мне покоя, не помогли ни отличная погода, ни забота
родителей, ни присутствие Димы. Он относился ко мне с большой нежностью, и
скрывать наши отношения, как выяснилось, был не намерен. Родители, наблюдая за
его повышенной заботой обо мне, со значением переглядывались. Мы остались
ночевать на даче, о чем я вскоре пожалела. Диме постелили наверху, я намеревалась
спать в своей комнате. Перед сном мы вдвоем отправились на прогулку, любовались
звездами и купались под луной. Разумеется, этим дело не ограничилось.
Прошлогодний стог сена стал нашим приютом, но я до смерти боюсь мышей и
поторопилась оттуда убраться.
Когда мы вернулись домой, родители уже спали. Дима потащил
меня наверх, я сопротивлялась, потому что знала: от внимания моей мамы не
ускользнет тот факт, что в своей комнате я не появилась. Дима, не обращая
внимания на мои возражения, просто подхватил меня на руки и понес наверх. Под
утро, когда он уснул, я смогла-таки пробраться к себе и запоздало сообразила,
что комната, где в настоящий момент Димка отдыхал от трудов неправедных,
находится как раз над спальней родителей. Я раскаивалась в своем легкомыслии: у
мамы не только отличное зрение, но и выдающийся слух. Пару часов я заливалась
краской стыда, представляя встречу с родителями, но в конце концов уснула.
Разбудил меня Дима, причем весьма оригинально. Я возмущенно
зашипела, а он, улегшись рядом, заявил:
– Твои родители уже в курсе.
– В курсе чего? – опешила я.
– Нашей любви, разумеется. Твоя мама с утра пила капли,
а папа выглядел так, точно лишился своей коллекции моделей. Вспомнив, что ночью
мы вели себя немного шумно, я не стал ничего скрывать и, как порядочный
человек, попросил твоей руки. Мне, кстати, не отказали, но для начала
посоветовали спросить твоего согласия. Я заверил, что ты мне его уже дала.
Сейчас внизу готовят праздничный завтрак. В связи с этим вполне естественно,
если я задержусь в твоей комнате на некоторое время.
Дима рассмеялся, но пока я готовила ему достойный ответ,
смеяться перестал и приступил к тому, за чем, собственно, сюда и явился.
Потратив значительную часть своих сил на то, чтобы вести себя прилично и не
вопить на весь дом, я довольно быстро сдалась и согласилась выйти за него
замуж.
