– Не будет она с тобой говорить, – отрезала
Аделаида. – У нее уже был следователь, – она недовольно поморщилась,
сообразив, что проговорилась: если подруги поссорились и не общаются, откуда ей
об этом известно? Аделаида решила не обращать внимания на свою оговорку и
продолжила: – Ну откуда ей знать, кто мог убить эту девку, сама посуди? Она ей
квартиру сдала, а в няньки не нанималась.
– А князь дружен с Софьей Васильевной? – робко
спросила я. Глаза старухи сделались злыми, она смотрела на меня с затаенной
ненавистью, и я подумала, что сейчас она меня просто выгонит. Однако Аделаида
предпочла ответить:
– Она меня с ним и познакомила. Ах, князь, князь… –
вдруг вздохнула старуха и покачала головой.
– Что князь? – насторожилась я.
– Совсем забыл меня, грешную. Конечно, сейчас ему не до
нас. Твоя Юлька его окрутила. Я его Аньке звонила, та говорит, он совсем голову
потерял, точно мальчишка. Дома не ночует. В его-то годы…
– Аделаида Викентьевна, князю всего тридцать девять лет, –
твердо сказала я.
– Ну да, ну да, – кивнула старуха. – Я на
него не в обиде. Тем более что сама этому поспособствовала.
– Князь был частым гостем у Софьи Васильевны?
– Заезжал. – То, что мы вернулись к этой теме, ей
не понравилось.
– А вы случайно не знаете, с Дашей, девушкой, что
снимала квартиру напротив, он не был знаком?
Аделаида смотрела на меня в упор, я-то думала, что старуха
злится, но оказалось, она просто не нашлась, что ответить.
– Откуда же мне знать? – наконец произнесла
она. – Да и как они могли познакомиться, сама подумай?
– Очень просто, – пожала я плечами. – К
примеру, встретились на лестничной клетке. Красивая девушка, а князь интересный
мужчина. Или еще проще: Софья Васильевна их и познакомила, ведь князю
недоставало женского общества.
– Ничего такого я не знаю, – сердито ответила
старуха.
– Ну, так почему бы не узнать? Стоит только позвонить.
– Еще чего… стану я звонить этой идиотке.
– Я вас очень прошу, Аделаида Викентьевна, позвоните ей
и все выясните, – более твердым голосом сказала я.
– Да с какой стати? Ее следователь выспрашивал. А тебе
зачем?
– Следователю она, скорее всего, правду не сказала. А
вам, возможно, скажет.
– Какую правду? – Старуха уже не пыталась скрыть
своего страха. – Какую еще правду?
– Был ли князь знаком с этой девушкой.
– Я не буду звонить, не буду, и все, – отрезала
она, вслед за этим должно было последовать предложение мне убираться вон, но не
последовало. Старуха чего-то боялась и хотела знать о моих намерениях, только
это и удерживало ее от гневного окрика.
– Аделаида Викентьевна, – тихо начала я, наблюдая
за ее реакцией. – Вы ведь догадываетесь, где я видела девушку незадолго до
ее смерти? Я была там вместе с Юлей.
– Где это там? – проворчала она.
– В подвале. Или в часовне. Не знаю, как вы называете
это место. Девушка лежала на алтаре. А через некоторое время ее обнаружили
убитой. Это уже вторая жертва. Должно быть еще две, я правильно поняла?
– О чем это ты болтаешь? – вздохнула
Аделаида. – Какая-то тарабарщина.
– Возможно. Тогда я спрошу вот что: вы или ваша подруга
давали князю деньги?
– Ты за кого меня принимаешь? – возмущенно
зашипела Аделаида.
– Я принимаю вас за человека, которого обманывали и
которым манипулировали. Что за лекарство он вам привозил?
– Бальзам на сибирских травах. Что такого?
– И вы платили ему за этот бальзам?
– Не пойму, к чему эти вопросы?
– Да или нет?
– Разумеется, платила. А что, это запрещено законом?
– Нет, не запрещено, – покачала я головой. –
В отличие от кровавых обрядов.
– Какие обряды, милочка? – возмутилась
Аделаида. – Вы в своем уме? Кровавые обряды… чушь какая-то.
– Так это были невинные игры? И жертву никто не
собирался убивать? – не отставала я.
– Я даже не понимаю, о чем ты…
– Аделаида Викентьевна, две девушки погибли. Они умерли
по-настоящему, им перерезали горло и удалили внутренности. Это вовсе не было
игрой. Вы понимаете, они умерли, и ваш долг…
– Что ты знаешь о смерти, наглая девчонка? –
взорвалась Аделаида. – В свои двадцать с небольшим что ты о ней знаешь? А
вот я могу умереть в любой момент. Просто уснуть однажды и не
проснуться. – Она смотрела на меня побелевшими от бешенства глазами, и
этот ее вопль и перекошенное злобой лицо были равносильны признанию. Она
перевела дух, с ненавистью глядя на меня, и ткнула пальцем в дверь: – Убирайся.
И чтоб я тебя здесь больше не видела.
Я поднялась и пошла к выходу, мне хотелось бросить ей в лицо
слова, что вертелись у меня на языке, но я знала: это бессмысленно. Для нее
была важна лишь собственная жизнь, лишь ее она считала драгоценностью и готова
была продлить ее ценой чужих жизней не задумываясь, без сожаления и раскаяния.
– Чертова ведьма, – пробормотала я, выйдя из
квартиры, и позвонила Ромке.
– Рома, мне кажется, я знаю, кого вы ищете. Рагужанский
Казимир Владиславович. – Я назвала его адрес. – Он продавал богатым
старухам какую-то дрянь, называя ее бальзамом. Они просто помешались на нем,
верят в необыкновенные способности Казимира. Не знаю, что он им обещал, долгую
жизнь или бессмертие, но обряд как-то с этим связан… я почти уверена, что это
он.
– Подожди, подожди, – волновался Ромка. –
Откуда такая уверенность? Кто такой этот Рагужанский? Откуда ты о нем узнала?
– Он приятель Агеевой, она познакомила его с теткой
моего компаньона, думаю, не только с ней. Я сегодня была у нее.
– И что она, призналась?
– Нет. Но это лишь подтвердило мои подозрения.
– Надеюсь, ты ей ничего не сказала? Ты понимаешь, что
натворила? – завопил он, не дождавшись моего ответа. – Он же теперь…
– Рома, его надо немедленно арестовать.
– Очень хорошо. А на каком основании? Приезжай ко мне
домой и все расскажешь.
