Однако, подумал он, взглянув на лысого человечка, низко кланявшегося ему с подобострастной улыбкой на лице, сейчас уже бесполезно думать об идеальной жене. Он уже сделал выбор, связал себя с мисс Абигайль Гардинер.
Этот человечек, был, очевидно, хозяином дома. Они обменялись любезностями, но его сиятельство отказался пройти в гостиную и выпить чего-нибудь освежающего.
– Милорд, я так понял, что мисс Гардинер желает получить место в вашем доме? – спросил мистер Гилл. – Она явно очень амбициозна, раз метит так высоко.
– Мисс Гардинер, – произнес граф, поигрывая ручкой монокля, – моя дальняя родственница, сэр.
Мистер Гилл потер руки. Она, видимо, еще не передала ему мои слова, решил лорд Северн.
– И моя невеста, – добавил он.
Руки мистера Гилла замерли, но граф уже утратил к нему интерес. Мисс Гардинер спускалась по лестнице, и Майлза отвлек шум ее шагов. Она с головы до пят была укутана в серое, только черные перчатки и полуботинки освежали эту унылую картину. О да, в ужасе подумал граф, насчет ее внешности он не ошибся. И насчет характера, кажется, тоже. Ее лицо было лишено всякого выражения, глаза были устремлены в пол. Остановившись на последней ступеньке, она сделала реверанс, не поднимая взгляда.
– Здравствуйте, моя дорогая, – поклонившись, сказал граф. – Вы готовы ехать?
– Да, спасибо, милорд.
– Ах, – воскликнул мистер Гнлл, снова потирая руки, – первая любовь. Как чудесно! Вы такая хорошенькая в этом платье, мисс Гардинер!
Молодая женщина посмотрела сначала на мистера Гилла, потом на своего жениха. У нее странно заблестели глаза, подумал граф, как будто от сдерживаемого смеха. Но прежде чем он смог присмотреться повнимательнее, эти искорки уже исчезли.
Она приняла предложенную ей руку.
На Бонд-стрит Абигайль довелось побывать лишь однажды с мистером Гиллом. Но они никуда не заходили, а только для пущей важности прошлись вдоль магазинов. Делать покупки на Бонд-стрит мистеру Гиллу было не по карману.
Граф же привел ее именно на Бонд-стрит, в салон модистки, которая выглядела как герцогиня и говорила с французским акцентом, Абигайль поначалу отнеслась к ней с подозрением, но модистка сделала перед графом глубокий реверанс, и стало понятно, что они знакомы. Модистка снисходительно оглядела серый наряд мисс Гардинер.
Взгляд мадам Савар, или мисс Блоггз, или как там ее по-настоящему звали, красноречиво свидетельствовал о том, что она приняла Абигайль за одну из многочисленных любовниц графа, которых он по очереди приводил сюда. Абигайль сердито посмотрела на портниху, чувствуя невероятное смущение. Она не думала, что этот джентльмен ходит с дамами за покупками, а уж тем более просит показать ему модные журналы, готовые образцы и ткани.
– Мадам, нам нужно что-нибудь красивое, и очень быстро, – сказал он. – Мисс Гардинер завтра выходит за меня замуж.
Устремленный на Абигайль взгляд стал гораздо более внимательным и уважительным. Мадам прижала руки к груди и произнесла какую-то романтическую чепуху по поводу любви с первого взгляда. Они с мистером Гиллом могли бы быть прекрасной парочкой, подумала Абигайль и тут же пожалела об этом, потому что все ее тело затряслось от рвущегося наружу смеха.
– Но к завтрашнему дню, милорд! – Мадам всплеснула руками с длинными ногтями. – Нет-нет, это невозможно!
– Возможно, – твердо сказал граф, не обращая внимания на тон портнихи, – очень даже возможно. Мадам Жирар на днях говорила мне, что ее портнихи могут создать самое восхитительное бальное платье всего за три часа.
Оказалось, что сшить свадебное платье за один день действительно возможно. Остальные заказы разрешено было доставить на Гросвенор-сквер через неделю-другую.
Затем последовали два утомительнейших часа для Абигайль. Граф с модисткой сами выбирали ткани и модели, как будто Абигайль была восковой статуей без голоса и собственного мнения.
Сегодня утром они с Лорой решили, что она будет продолжать играть роль великой скромницы до свадьбы, если она, конечно, состоится. Абигайль была уверена, что больше никогда не увидит графа. Но сейчас все происходило на самом деле, и Абигайль с трудом удавалось притворяться.
Наконец ее отвели в заднюю комнату, куда граф, к счастью, за ней не последовал. Абигайль раздели, оставив на ней только чулки и строчку, поставили на табурет и начали обмерять ее, поворачивая в разные стороны. Казалось, эта мучительная процедура заняла по меньшей мере полдня.
Абигайль изо всех сил старалась придерживаться образа бессловесного создания, но два раза не удержалась. Во-первых, выразила свое неудовольствие модистке по поводу того, что ее не просят повернуться, а дергают туда-сюда, как тряпичную куклу. Во-вторых, напомнила худенькой портнихе в очках о том, что она не подушка для иголок. Но Абигайль тут же пожалела о своих словах, потому что девушка обеспокоенно взглянула на нее и боязливо покосилась в сторону мадам, которая, к счастью, ничего не слышала.
– Вообще-то, – сказала Абигайль, – я дернулась, когда не надо было. Это моя вина. Может быть, я недостаточно высоко держу руку?
Девушка быстро улыбнулась ей и продолжила работу.
Абигайль думала, что ей сошьют пару муслиновых платьев и амазонку. Лора рассчитывала, что в этот список войдет еще и бальное платье. Но даже в своих самых смелых мечтах Абигайль не могла себе представить того безумного количества нарядов, которые требовались графине в качестве вещей первой необходимости. Ей понадобится месяц, чтобы успеть все это надеть хотя бы по одному разу, да и то если она целый день будет заниматься только переодеваниями!
Десять бальных платьев. Десять! Неужели надо будет посетить столько балов? И неужели нельзя всюду ходить в одном или двух платьях? Видимо, нельзя.
Абигайль стала чувствовать себя как Золушка, с той только разницей, что у героини сказки было только одно новое платье. У Абигайль даже был свой принц, который ждал ее на выходе. Всю ночь она пыталась убедить себя, что он не может быть таким красивым, каким показался ей сначала. Она просто познакомилась с довольно приятным на вид мужчиной и повела себя как глупая школьница. Но она не ошиблась, нет. Он выглядел ослепительно в своем высоком цилиндре и с тростью с золотым набалдашником.
Она начинала верить в счастливую судьбу, хотя здравый смысл подсказывал ей, что глупо соглашаться всю жизнь провести рядом с незнакомым мужчиной, даже если они и дальние родственники. Но у рассудка было множество врагов, и первый из них – синие глаза графа. Еще важнее было то, что какой бы несчастной ни была ее будущая жизнь, она, по крайней мере, будет в безопасности. Она больше никогда не будет бедной и сможет увидеться с семьей.
Абигайль была не в ладах со своей совестью. Кроме того, что она не такая, какой хочет ему показаться, ей надо рассказать графу еще много чего о своей семье. Этого даже Лора не знала. Ее семья не пользовалась уважением, и она тоже. Это и есть горькая правда.
