Как все-таки удобно жить в неправовом государстве, подумал
Фандорин. Столько неприятных проблем можно решить парой телефонных звонков.
Если, конечно, знаешь правильных людей.
— А плохая новость?
— Рукописи нет. — Даже по телефону было слышно,
как Сивуха скрипнул зубами. — …Дом обыскали очень тщательно. Они же
надеялись найти наркотики. Что-что, а искать там умеют, профессионалы. Бумаги
все тоже просмотрели. Папки с рукописью нет, я спрашивал. А ведь это не иголка.
Так что наврала покойница вашей ассистентке.
— И «перстень Порфирия Петровича» мы не нашли… —
вздохнул Ника. — Я этот чертов стишок наизусть выучил: «Пять камешков налево
полетели». Каких камешков? Драгоценных, что ли? Но драгоценных камней всего
четыре: алмаз, изумруд, сапфир, рубин. Иногда прибавляют жемчуг, хотя он,
строго говоря, не камень. Почему налево полетели пять, а вниз только четыре?
Если пятый — «багрянец» — то, может, это рубин? Но перстень-то с бриллиантом! А
что если всё совсем не так, и…
— Послушайте! — рассердился клиент. —
Выкиньте вы из головы эту муру про перстень, не занимайте ею мозги! Я вам плачу
за поиск рукописи — вот на ней и сосредоточьтесь!
— Марфа Захер говорила Вале про какое-то «надежное
место». Может, тайник? — упавшим голосом предположил Николас.
Аркадий Сергеевич оживился.
— Хотите поискать сами? Это я организую, не проблема. Я
в ваши способности верю.
У калитки дома 25 по улице Серафимовича Фандорина поджидал
оперативник в штатском, сидел в джипе «лексус», то есть, по Валиной
классификации, являл собой классический образчик «оборотня». На долговязого
магистра профессиональный криминалист посмотрел со скептической гримасой.
— Искать будете? Ну попробуйте.
В юридические тонкости ситуации — на каком основании и с
какой стати постороннему человеку позволяется рыться в доме покойницы — лучше
было не вдаваться. Нечего лезть с английским уставом в русский монастырь.
Ника и не стал. Есть задание, его нужно выполнить.
Прошелся по небольшому, но стильному жилищу светской львицы.
Всюду сталь, никель, хром, яркие пятна цветного пластика. Броско, но холодно и
неуютно. Николас предпочел бы ночевать под мостом, чем жить на этой орбитальной
станции.
Понаблюдав, как Фандорин в нерешительности бродит по пустым
комнатам, оперативник презрительно бросил: «В машине побуду» — и вышел.
Где же искать папку?
Идей не было. Тем более что здесь уже очень тщательно
поискали.
Он заглянул в основательно выпотрошенный кабинет, в
оранжево-синюю спальню, в ощерившуюся выдвинутыми ящиками кухню.
На всякий случай покрутил в пальцах дублон. Вдохновение не
нахлынуло. Зато захотелось в туалет.
Так Николас оказался в аквазоне, как по-гламурному называют
санузел — если таковой, конечно, достоен этого красивого названия.
Санузел Марфы Захер был настоящей, стопроцентной аквазоной.
Спустив воду в унитазе, изображавшем раковину-жемчужницу,
Фандорин огляделся вокруг. Джакузи, гидромассажная кабинка, зеркало во всю
стену — это ладно, но главным украшением просторной комнаты был широченный
аквариум.
Установленный посередине помещения, на особой тумбе, он
посверкивал голубыми бликами, внутри проглядывал коралловый риф, а вокруг него
чертила круги маленькая акулка.
Вот что такое настоящий шик!
Ника подошел ближе и застыл, зачарованный мерным, невыразимо
изящным кружением стальной рыбины.
Морской аквариум был давней мечтой мужской половины
фандоринского семейства. Ника с сыном, бывало, по часу простаивали в
специализированном магазине, рассматривая разноцветные кораллы и рыб райской
расцветки. Такой резервуар, как этот, стоил минимум полмиллиона рублей. Вот
если удастся выполнить заказ Сивухи, может быть…
Ужасно хотелось дотронуться до рифа, попробовать, какие они,
кораллы, на ощупь. В магазине, при продавце, этого не сделаешь, а тут никого.
На всякий случай оглянувшись на дверь, Фандорин засучил
рукав повыше, наклонился и сунул руку в теплую воду.
Акулы он не боялся. Серые рифовые неопасны. В магазине
говорили, что можно чистить аквариум, не обращая на них внимания.
Он все же не спешил лезть слишком глубоко — следил за
акулой. Но она, действительно, не проявила к фандоринской пятерне ни малейшего
интереса. Успокоенный, он опустил руку по локоть, потрогал дивный каменный
цветок ярко-алого цвета. Поверхность коралла оказалась неожиданно твердой и
острой.
Черт, порезался!
Из пальца выплыла красная капелька, начала бледнеть,
расширяться. Он досадливо цокнул языком.
Вдруг серебристая торпеда стремительно метнулась к центру
круга — Николас едва успел выдернуть руку из воды. Рыбеха жадно проглотила
мутную капельку крови, еще с пол-минуты возбужденно пометалась по аквариуму и
снова начала чертить круги.
Идиот, укорил себя Николас. Ну конечно, она среагировала на
кровь. Так можно и без пальца остаться.
Он стал смотреть на миниатюрную акулу, думая, что точно
такой же была и ее покойная хозяйка. Красивой, гибкой, безжалостной,
бросающейся на добычу, как молния. Марфа Захер принадлежала к типу женщин,
которые собираются жить вечно. Когда-то она была маленькой девочкой, которая
верила в сказки, потом подросла, обзавелась острыми зубами в три ряда и
отменным аппетитом. Думала, что проглотит весь мир, а вместо этого
поскользнулась на мокром полу, ударилась носом о биде и умерла. И теперь уже не
узнать, как в точности всё случилось и успела ли она что-либо сообразить своим
одурманенным мозгом…
Успела, еще как успела.
Про Серого Волка и Красную Шапочку
Последний день в жизни Марфы Захер начался со всяких
нехороших примет.
Во-первых, под колесом припаркованного «ранглера» дрыхла
жирная черная кошка. Это к несчастью.
Во-вторых, из сумки выпала косметичка, и в ней треснуло
зеркальце. Это тоже хреново.
В-третьих, на повороте к «Фитнес-эмпориуму» дежурил гаишник
с огненно-рыжей шевелюрой, а это (автомобилисты знают) вообще караул.
Марфа внимание на опасные предзнаменования обратила — она
привыкла обращать внимание на всё, в том числе на ерунду. Но грузиться из-за
этого не стала, потому что ерунда, она и есть ерунда. В приметы литагентша не верила.
И правильно делала — во всяком случае, так стало казаться к середине дня, когда
Марфе обломился подарок судьбы в виде чумовой девочки Вали.
