– Фредди, – произнесла она, взяв его голову обеими руками и одновременно отклоняя свою назад, чтобы поцеловать его в губы, – это было очень приятно, но я больше ничего не хочу.
– Приятно! – Он улыбнулся ей. – Поистине то слабая похвала, Джули. Но остальное может порождать. Я не намерен действовать слишком поспешно. Ты достойна того, чтобы подождать.
И Примроуз-Парка – тоже, подумала Джулия и же пожалела о своем сарказме. Он вел себя как джентльмен – во всяком случае, старался.
– Правда? Ты влюблен в меня, Фредди?
– Думаю, – произнес он, склоняя голову, чтобы снова поцеловать ее за ушком, – я могу удивить нас обоих, признав это, Джули.
Она про себя согласилась, что это был весьма умный ответ. Льстящий ей. И возможно, правдивый. Невозможно было определить, играл ли Фредди роль или впервые в своих отношениях с женщинами говорил правду.
– Мне нравится, как ты целуешься, Фредди, – совсем не грожающе.
Его улыбка сменилась усмешкой.
– Будь я на твоем месте, Джули, я никогда бы не пытался заработать на жизнь, раздавая комплименты. Думаю, мы должны пожениться. И как можно скорее. К черту эту месячную игру. Пожениться, чтобы сделать нас обоих счастливыми. Выходи за меня замуж. Позволь мне сегодня же объявить о нашей помолвке.
Это звучало очень соблазнительно. Фредди был, бесспорно, самым привлекательным из всех кузенов – доступных, во всяком случае, и значительно интереснее всех. И она будет счастлива с ним. Правда, пока он не проиграет Примроуз-Парк и пока она не начнет получать неопровержимые свидетельства, что он развлекается с другими женщинами. Она знала, что никогда не сможет изменить или исправить его. Скорее он ее изменит. Изменит к худшему.
– Не знаю, Фредди. Я пока не уверена. Мне еще требуется время, чтобы подумать об этом.
Он снова поцеловал ее, на сей раз более страстно, чем делал до этого. На мгновение она ощутила тревогу, но он тут же отпустил ее и улыбнулся.
– Думай, сколько тебе угодно. Я могу подождать. Но предупреждаю, осада продолжается. Я хочу тебя. Как свою жену. Пожалуй, если я исследую состояние моего сердца – то, что я старательно избегаю делать, – я обнаружу, что уже…
– Влюблен? – Джулия готова была поклясться, что он имел в виду именно это.
– Влюблен, – подтвердил он, выпуская ее из объятий и наклоняясь, чтобы поднять зонтик, который она уронила. – Но пока я не буду заставлять себя рассматривать и изучать свое сердце. Я страшусь этого.
Они двинулись дальше, дружески болтая о всяких пустяках, пока не увидели эллинг, пледы и родственников.
– Мы могли бы устроить свадьбу прямо здесь, – предложил Фредерик, перестав развлекать ее рассказом о скачках парных двухколесных экипажей между Лондоном и Брайтоном – в которой он не участвовал, хотя Джулия подозревала, что он наверняка поставил немалую сумму на ее исход. – Природа была бы отличной декорацией для свадьбы.
– Согласна, Фредди. Но мне еще нужно подумать.
– У тебя сколько угодно времени, Джули, – ответил он, улыбаясь. – Ты очаровательна. На тебя приятно смотреть, тебя приятно обнимать, и с тобой приятно целоваться.
Даже когда заведомо знаешь, что это ложь, она все равно согревает тебя, подумала Джулия.
– Спасибо, Фредди, – улыбнулась она в ответ. И тут дядя Пол позвал ее спутника помочь ему держать лодку, чтобы тетя Милли смогла безопасно для себя забраться в нее, и Фредди поспешил к берегу. Джулия стояла, глядя ему вслед. За этот час она почти восстановила свое душевное равновесие, которое было сильно поколеблено сегодня утром. К ней снова вернулась искренняя веселость.
Пока она не увидела графа Биконсвуда, направляющегося к ней с вполне определенным намерением.
Глава 12
Поначалу, когда граф Биконсвуд увидел, что лодка возвращается только с двумя пассажирами вместо четырех, у него возникло ужасное подозрение, что Джулия решила искупаться. Возможно, ее хорошенькое белое муслиновое платье – в котором она в кои-то веки выглядела как леди – было аккуратно сложено на дне лодки, рядом с туфельками и зонтиком. А может, небрежно брошено в лодку. Фредди – он видел, что за веслами сидел Малькольм, – пошел за ней. Он вздрогнул при мысли, что она появится на берегу в полный рост перед всеми родственниками и перед его матерью, как она однажды вышла из воды перед ним ранним утром.
Было огромным облегчением – на некоторое время – узнать от Камиллы и Малькольма, что Джулия с Фредди всего-навсего отправились обратно пешком, высадившись на противоположном берегу озера. Правда, там рос густой лес, где легко было спрятаться. Расстояние с того места, где они сошли на берег, составляло примерно две мили. Это займет у них добрых полчаса, если они не будут останавливаться, чтобы передохнуть.
Джулия будет находиться с Фредди больше получаса – одна. Глупая, глупая девчонка! Ему оставалось только надеяться, что никто не заметит этого, что все предположат, что она гуляла в компании с несколькими родными. Неужели она совсем не заботится о своей репутации?
Фредди не попытается причинить ей зло, надеялся он, шагая вдоль озера и улыбаясь, когда встречал чей-то взгляд, и делая вид, что ему ужасно весело. Фредди, несомненно, имеет представление о приличиях и пристойности. Но он сам потерял эти качества сегодня утром, а ведь он даже не пытался возбудить в ней интерес! По правде говоря, она даже не нравилась ему! Однако Джулия именно так действовала на людей.
Дело было не в ее хорошеньком личике. Вокруг было много красивых женщин. Джулия была чертовски привлекательна – и так опрометчиво доступна. И вот это случилось.
– Дэниел, где Джулия? – поинтересовалась мать. – Разве она не отправилась в одной из этих лодок? Но я что-то не вижу ее.
Он оглянулся вокруг, чтобы установить, кто еще отсутствовал в этот момент.
– Думаю, она гуляет где-нибудь вместе со Стеллой и Лесом. И с Фредди.
– Странно. Я не видела, чтобы она вернулась назад. Надеюсь, эта неожиданная власть над пятью джентльменами не ударила ей в голову? Джулия иногда ведет себя крайне неразумно.
– Она гуляет, мама, как и остальные родственники. Ему очень хотелось надеяться, что так оно и есть.
Черт побери, он и впрямь надеялся, что она гуляет. Он надеялся, что она не… Помимо его воли перед ним возник образ Джулии, распростертой на спине около реки, помогающей ему расстегивать пуговицы на ее одежде – две пары дрожащих рук – и направляющей его руку под сорочкой к своей груди. Столь же безрассудная от желания, как и он. И теперь она наедине с Фредди. О Боже!
И она только что заставила его лгать матери, покрывая ее легкомыслие. Он задумчиво смотрел на озеро, пока в поле его зрения не попала лодка, и он должен был улыбнуться сидящим там двум дядям и двум тетям. Почему он лгал? Почему ему захотелось ее оправдать?
