— Привет! — прозвучал за спиной знакомый голос. В дверях застыла Алена в коротких шортах, подчеркивавших ее длинные, мускулистые ноги прирожденной танцовщицы и неширокие бедра. Она улыбалась из-за темных очков, широкополая шляпа бросала густую тень на лицо.
— Пойдем купаться! — предложила Юля. — Такую жару можно пережить, только сидя по горло в воде.
— Что ты! — ужаснулась Алена, махнув рукой. — Мне нельзя.
— Ладно, — согласилась Юля. — А завтра?
— Ты не понимаешь, мне вообще нельзя! — смутилась девушка и объяснила:
— С кожей просто беда! Один солнечный луч — и я покрываюсь страшными лишаями. Аллергия на солнце.
— Какой ужас! — удивилась Юля. — Я вообще-то слышала о таком. Но ведь есть солнцезащитный крем!
— Мне ничего не помогает! — вздохнула Алена. — Если хочешь, я посижу с тобой на берегу!
— Отлично! — Юля в порыве радости чмокнула подругу в щеку. И тут же почувствовала, как нежную кожу губ уколола жесткая пупырчатая кожа.
— Действительно, с лицом у тебя что-то не то, — согласилась она, выходя из комнаты. — Слушай, может, не стоит слишком активно пользоваться депиляторами? Попробуй обыкновенную бритву. Знаешь, я читала, это бывает, когда в организме женщины становится слишком много мужских гормонов.
— Это все из-за того, что я бросила пить таблетки, — мучительно краснея, призналась Алена.
И она быстро перевела разговор на другое. Купаться она не стала и все время просидела, на берегу, грустно размышляя о том, что ее тайна рано или поздно выйдет наружу и что она ничего не может с этим поделать.
После этого незначительного события отношения между закадычными подругами на время разладились. Юля чувствовала, что Алена что-то недоговаривает, и это ее обижало, а Алена терзалась постоянными сомнениями и нерешительностью.
Их отношения стали напоминать гордиев узел, его нельзя было развязать, а можно было только разрубить. Но кто бы отважился это сделать?
Вечером, перед тем как отключились все системы жизнеобеспечения, в спальню к Ларисе, бывшей как бы негласной предводительницей небольшой коммуны, забежала Юля. Девушка выглядела озадаченной.
— Мне нужно кое о чем поговорить с вами, — произнесла она полушепотом и настороженно оглянулась, нет ли кого поблизости. — Дело в том, что сегодня я увидела кое-что странное…
— Ты что-то узнала? — насторожилась Лариса. — Что?
— Все дело в Алене… — Юля мялась, не зная, как точнее высказать свою мысль. — Она такая странная…
— Да, пожалуй, она немного не в себе.
— Она моя подруга, и я не знаю… — запинаясь, пробормотала Юля. — Дело в том, что утром я случайно заглянула к ней в ванную. Не знаю, может, я все это нафантазировала… Но мне показалось, что незадолго до моего прихода там был… мужчина!
Лариса вздрогнула от беспокойного предчувствия.
— Во-первых, я видела бритву со следами щетины. Конечно, у Алены есть определенные проблемы, но… И еще… Стульчак унитаза был поднят. Женщины так никогда не делают!
— И это все? — Лариса была разочарована. — Не густо…
— Мне подумалось… А что, если они в сговоре? Вдруг он выходит к ней из своего убежища?
— Зачем? — пожала плечами Лариса. — И какой может быть сговор? Но все это действительно довольно странно. Надо за ней проследить… Я предупрежу остальных.
Отныне Алену не покидало странное чувство. Ей казалось, что за ней непрерывно наблюдают. Куда бы она ни направлялась: шла ли на берег моря, бродила ли по дому, — за ней следовала безгласная осторожная тень. То за спиной внезапно скрипнет паркетина, то стукнет сквозняком дверь, то, обернувшись, она нос к носу столкнется с кем-нибудь из своих товарок, которые в таких случаях неизменно делали вид, что спешат по неотложным делам.
Алена чувствовала себя неуютно. Она удвоила усилия и стала следить за собой еще тщательнее. Характер ее портился прямо на глазах: она становилась нервной, дерганой и обидчивой. Ее доводила до исступления мысль, что титанический труд чуть ли не целого десятилетия пошел насмарку. И все из-за какого-то идиота, который вздумал запереть ее на клочке суши посреди моря. И все это за две недели до того волшебного мига, когда должна была осуществиться мечта всей ее жизни, открывая перед ней заманчивые перспективы личного счастья, счастья, о котором она так долго и мучительно мечтала…
Если бы не он… Последняя операция во всей ее жизни! Если бы все это случилось хоть месяцем позже… О, если бы!
Алена разделась и, сбросив с себя одежду, ступила под душ, подставляя упругим струям свое крепкое мускулистое тело. Она так задумалась, что забыла закрыть дверь ванной на задвижку.
Теперь после возвращения домой, если, паче чаяния, это когда-нибудь случится, ей придется начать заново свой колоссальный труд. Ведь сейчас, глядя на нее, никто не сможет сказать, что она…
— Алена, ты забыла, сегодня твое дежурство на кухне, — послышался звонкий голос Нади, заглушенный бьющей о край ванны водой. — Ты где?
Стоя в душе, Алена хотела было крикнуть, что она здесь, но, опомнившись, внезапно зажала себе рот ладонью.
— А-а, ты здесь. — Надя заглянула в заполненную паром ванную. — Ты сегодня готовишь обед!
Она прищурилась, разглядывая в плавающих клубах пара смутный силуэт. Ее взгляд скользнул по телу и неожиданно наткнулся на нечто такое, что заставило ее поперхнуться собственными словами. Алена схватила полотенце и быстро прикрыла им чресла.
— Я сейчас, — сдавленно пробормотала она низким густым голосом. — Я…
— Да-да, конечно, извини, — смутилась Надя и выбежала из ванной.
Когда Алена, облачившись в банный халат, вышла из душа, в комнате никого не оказалось. Лишь в приоткрытую дверь врывался сквозняк, легкомысленно играя занавеской.
Алена опустилась в кресло и горестно схватилась руками за голову.
Ей хотелось провалиться сквозь землю.
— Я видела это собственными глазами! — божилась Надя.
Ей не верили.
— Это невозможно! — воскликнула Ольга Витальевна.
— Действительно, в такое трудно поверить, — согласилась Лариса.
— Забавно! Но как ей удавалось это скрывать? — хихикнула Лиза. Ей никто не ответил — бойкот все еще действовал.
— Наверное, с трудом! — усмехнулась Надя. — Думаю, это стоило ей титанических усилий.
Только Юля задумчиво смотрела в пол, не принимая участия в обсуждении.
— Послушайте, а может, она — шпионка нашего хозяина, внедренная к нам, чтобы… — начала было Ольга Витальевна, которая в каждой тени видела адепта промышленного шпионажа, который строил ей козни.
— Почему «она», когда в этом случае правильнее говорить «он», — поправила ее Лариса, улыбаясь.
