Маргарет без дальнейших споров взяла его под руку, и они вышли из дома, двинувшись через западную лужайку к деревьям, окружавшим озеро. Солнце уже село, но небо еще полыхало оранжевыми и лиловыми красками, отражавшимися в воде.
— О, — сказала она, — как красиво, Дункан. Может просто посидим на берегу, наслаждаясь красотой этого вечера?
— Оказывается, — заметил он, — ты трусиха.
— Я испорчу платье.
— Которое ты, разумеется, снимешь, прежде чем лезть в воду.
— Тогда мою сорочку.
— Ее ты тоже снимешь.
— Дункан! — Она устремила на него возмущенный взгляд. — Я не собираюсь купаться…
— Голой? — подсказал он. — Почему бы и нет?
Маргарет огляделась по сторонам, словно ожидала увидеть вокруг полчища любопытных зрителей.
— Я каждую ночь вижу тебя голой, — напомнил он.
— Но это совсем другое дело, — сказала она.
Ему нравилась ее чопорность, восхитительно контрастировавшая с ее ночным пылом и страстью.
— Обещаю не смотреть, — сказал он, — пока ты не влезешь в воду до подбородка.
Маргарет рассмеялась, и он присоединился к ее смеху.
— А вдруг я разучилась плавать, — сказала она, — и камнем пойду ко дну?
Дункан состроил мужественную гримасу.
— Тогда мне представится возможность выступить в роли героя, — усмехнулся он, — и спасти тебя.
— О, Дункан! — Она склонила голову набок. — Наши вечера предназначены для ухаживания, романтики, влюбленности, а не…
Он склонил голову в ту же сторону.
Маргарет вздохнула и повернулась спиной к нему.
— Расстегни пуговицы, — попросила она, сдернув с плеч шаль. — Полагаю, это будет весело.
Дункан бросил полотенца на траву.
— Гарантирую, — пообещал он и поцеловал ее в шею, прежде чем приняться за застежку. Расстегнув платье до талии, он скользнул руками внутрь и обхватил ее груди ладонями, но тут же убрал руки, чтобы не сбивать романтический настрой.
Опустившись на колени, он спустил вниз ее чулки и стянул их с ее ступней, когда она скинула туфли. Затем выпрямился, поднял подол ее сорочки и стянул ее через голову. Маргарет вытащила шпильки из прически, и волосы рассыпались по ее плечам и спине.
Днем, купаясь с Тоби, Дункан оставался в брюках. Но сейчас он избавился и от них. Повернувшись к озеру, он нырнул в воду, вынырнул и, стряхнув капли с лица, протянул руки к Маргарет.
— Лучше сразу прыгнуть, — сказал он, — чем входить потихоньку.
— Это я помню, — откликнулась Маргарет. — Отойди в сторону.
Она разбежалась и прыгнула, вперед ногами, с громким шлепком, подняв фонтан брызг. Когда она вынырнула, отплевываясь, хватая воздух, ее глаза были крепко зажмурены, а рот открыт.
— Ты не предупредил меня, — сказала она, утерев лицо ладонями и пригладив волосы, — что вода холодная.
— Только в первые мгновения, — возразил Дункан.
Она стояла недалеко от берега, где глубина доставала только до груди.
Он никогда не видел ее с мокрыми волосами. Они потемнели и прилипли к ее голове. В сгустившемся сумраке она казалась моложе и беспечнее.
— Давай за мной, — сказал он и, повернувшись, медленно поплыл прочь от берега.
Через некоторое время он оглянулся. Она плыла следом, энергично шлепая ногами по воде, задрав голову и неуклюже подгребая руками. Но по мере того как он наблюдал, ее движения стали увереннее, она погрузила лицо в воду, периодически поворачивая голову, чтобы сделать очередной вдох. Ее тело казалось темным и гладким на фоне багровых, золотых и серебристых бликов, еще игравших на воде.
Дункан оставался на месте, пока Маргарет не поравнялась с ним и не подняла голову, увидев его.
— О, — сказала она, тяжело дыша. — Есть событии, которые никогда не забываются. Если я попытаюсь встать, то наверняка не достану дна, да?
Они находились в глубокой части озера. Была еще и мелкая, где они купались днем с Тоби, на некотором расстоянии отсюда.
— Ты устала? — спросил он.
— Только запыхалась, — улыбнулась она, сверкнув зубами в наступившем сумраке. — Это от отсутствия практики. У меня такое ощущение, будто я вернулась в детство, Дункан.
— Попробуй перевернуться на спину, — предложил он.
Она последовала его совету, раскинув руки и ноги, откинув голову и закрыв глаза. Дункан поднырнул под нее, обхватил ее руками и поплыл на спине вместе с ней.
Маргарет открыла глаза и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, улыбнулась и начала слегка болтать ногами, помогая себе плыть.
Солнце село, оставив тьму, лунный свет, плеск воды и запах влажной листвы.
Они плавали около часа, то вместе, то рядом. Или просто лежали на спине, глядя на звезды, вспоминая их названия и согласившись в конечном итоге, что у звезд нет настоящих названий, не считая тех, что им дали люди.
— Но то же самое относится к деревьям и цветам, — заметил Дункан.
— И к птицам с животными, — добавила Маргарет.
— И к людям, — сказал он. — Ни один из нас вообще не имеет имени, кроме того, что нам дали родители.
— И очень хорошо, — сказала она. — Иначе нам пришлось бы кричать: «Эй, ты!» — чтобы привлечь внимание друг друга. Представляю тысячи «эй, ты» во всем мире.
— Миллионы, — поправил он, — и на разных языках.
— Настоящее безумие, — сказала она, и они рассмеялись.
Казалось, прошли годы, с тех пор как он позволял себе болтать подобную чепуху и смеяться над ней.
Но ведь действительно прошли годы.
Наконец они вылезли из воды, вытерлись двумя полотенцами, а на третье сели. Маргарет повернулась к нему спиной, и он вытер ее волосы. Все это они проделали, не одеваясь.
— Я думала, что все эти радости остались в далеком прошлом, — сказала она, обхватив колени. — Плавать в озере, сидеть на берегу ночью, смеяться…
— Ты не смеялась с детства? — поинтересовался он.
— Смеялась, конечно, — возразила она. — Моя жизнь не была печальной — скорее наоборот. Но я давно не испытывала такой… Даже не знаю, как это назвать.
— Радости? — подсказал он.
— Беззаботности, — задумчиво ответила она. — Ну и радости, конечно, беззаботной радости, так, пожалуй, будет точнее.
Дункан отбросил полотенце и попытался расчесать пальцами ее волосы, распутывая узлы.
— Без расчески не получится, — сказала Маргарет, повернувшись к нему. — Не важно. Расчешу позже. — Она легла на полотенце и устремила взгляд на звезды.
Он лег рядом и взял ее руку, переплетя ее пальцы со своими.
