Странно, но она испытала облегчение при виде их. Вопрос требовал разрешения, и пусть это произойдет сейчас.
Она поцеловала влажные кудряшки Тоби, прежде чем двинуться вперед.
— Вот он! — воскликнула Кэролайн Пеннеторн, указав на Маргарет, когда та ступила на террасу. — О, посмотри на него, Рэндольф. Он уже совсем большой, и все это время его удерживали вдали от тебя. Это преступно. Вы заплатите за это, лорд Шерингфорд, и я с радостью приду полюбоваться вместе с толпой, как вас вздернут. Похищение ребенка карается смертным приговором, не так ли, Норман?
Тоби крепче обхватил Маргарет за шею и заплакал, содрогаясь всем телом.
— Ты ответишь за это, Шерингфорд, — заявил Норман. — Ты…
— Могу я попросить, — осведомился Дункан, — чтобы мы продолжили эту дискуссию в гостиной, подальше от ушей слуг и детей?
Рэндольф Тернер стоял у подножия ступенек кареты, бледный и молчаливый, не отрывая взгляда от Тоби.
— Мы не ступим и шага внутрь Вудбайна, пока ты здесь хозяин, Шерингфорд, — заявил Норман. — А это, рад сообщить тебе, продлится недолго.
— Что ж, тогда поговорим снаружи, — сказал Дункан. — На аллее позади дома. — Он указал в сторону моста. — Мэгги, не могла бы ты отнести Тоби в детскую и оставить его с миссис Харрис?
Тоби заревел в голос и усилил хватку на шее Маргарет.
— Ребенок должен оставаться у нас на глазах, — заявил Норман, — а то как бы не вышло, что к нашему возвращению его и след простынет.
— Тогда пусть миссис Пеннеторн рискнет осквернить свою персону, войдя в дом вместе с нами, — сказала Маргарет, внезапно ощутив холодную ярость. — Я останусь с Тоби в детской, Дункан. Я нужна ему. И Несси, пожалуй, тоже.
Ей не хотелось пропускать предстоящий разговор. Нет хуже пытки, чем пассивно ожидать, чем все кончится. Но Тоби нельзя оставлять со слугами, пусть даже миссис Харрис заботилась о нем всю его жизнь. В конце концов, он главное действующее лицо во всей этой истории. И он только что назвал ее мамой.
— Ноги моей не будет в этом логове дьявола! — заявила Кэролайн. — Я пойду с тобой, Норман, и с Рэндольфом.
Дальнейших препирательств не последовало.
Маргарет поднялась по ступенькам и вошла в дом. Ванесса последовала за ней. Добравшись до детской, Маргарет села в кресло, усадив Тоби к себе на колени.
Ванесса ненадолго исчезла, а вернулась с большим шерстяным пледом, в который она завернула Тоби, хотя было тепло.
Не прошло и нескольких мгновений, как он крепко заснул.
Дункан решительно шагал в сторону аллеи, тянувшейся за мостом. За ним, чуть приотстав, шли Мертон и Морленд. Он не стал оборачиваться, чтобы убедиться, что остальные следуют за ними, и остановился не раньше, чем они оказались достаточно далеко, чтобы их не было слышно из дома или конюшни.
Первым заговорил Норман.
— Ты заслужил, чтобы тебя выпороли плетьми, Шерингфорд, — заявил он. — И мне доставило бы величайшее удовольствие быть тем, кто это сделает. К сожалению, ты можешь отделаться всего лишь каторгой или петлей. Даже я не верил, что ты способен на подобное злодейство. Кэролайн безутешна с тех пор, как узнала правду, а Рэндольф…
— Норм. — Дункан поднял руку. — Пока ты не углубился в свой прочувствованный монолог, могу я спросить? Тернер что, лишился языка, с тех пор как я видел его в последний раз на приеме у моей тетки? Мне казалось, что это ему полагается произносить речь.
С момента прибытия Тернер не произнес ни слова. Однако сейчас все взгляды обратились на него.
Он прочистил горло.
— Вы помогли моей жене утаить от меня существование сына, Шерингфорд, — сказал он. — И продолжали удерживать его после ее смерти. У меня не столь мстительный характер, как у Нормана. Я приехал за своим сыном, и я заберу его с собой. А вас я готов предоставить вашей совести.
— Рэндольф! — воскликнул Норман в приступе негодования. — Не может быть, чтобы ты…
Дункан снова поднял руку.
— Именно этого, — сказал он, — я от вас ожидал, Тернер. Насколько я понимаю, Норм — единственный из вашей компании, кто не знает, как было дело?
Тернер побледнел больше, чем это казалось возможным.
— Я знаю… — снова заговорил Норман.
— О, придержи-ка язык! — резко бросил Тернер, оставив своего зятя с открытым ртом и выражением крайнего удивления на лице.
— Мои шурины знают правду, — сказал Дункан. — Моя жена тоже. А также мои невестки. Другие члены семьи узнают, как только с секретностью будет покончено. Бедной Лоре правда уже не повредит. Родственники моей жены — влиятельные люди, Тернер. Как и мой дед, мать и отчим. Все они уважаемые члены общества, словам которых доверяют. И все они способны хранить секрет, если их об этом попросить. От вас зависит, сколько народу, помимо членов моей семьи, узнает об истории зачатия Тоби, — никто или все. Решайте.
Тернер попытался изобразить негодование.
— Я не знаю, что, по-вашему, вам известно, Шерингфорд, — заявил он. — Я не знаю, что вам наговорила моя жена. Видит Бог, она не отличалась особой правдивостью. Но ребенок мой.
— Он даже похож на тебя, — вставила Кэролайн. — Когда он подбежал к карете, мне показалось, что я вижу тебя в детстве. Никто, увидев его, не станет оспаривать тот факт, что он твой.
— Он также, — произнес Мертон приятным тоном, — похож на вашего сводного брата, мадам. Так по крайней мере говорят. Мне не приходилось встречаться с ним лично. Но если понадобится, я это сделаю. Охотно.
— На Гарета? — переспросила Кэролайн.
— Если его так зовут, мадам, — отозвался Мертон, склонив голову. — Как я понял, он был камердинером вашего брата чуть более пяти лет назад. Весьма удобно для вас всех, не сомневаюсь. Должно быть, вы были привязаны к нему.
— Кэролайн, любовь моя, — произнес Норман.
— Вы ничего не сможете доказать, Шерингфорд, — заявил Тернер, побагровев. Его лицо исказилось от ярости, пальцы сжались в кулаки. — Чтобы из всех возможных мерзостей предположить такое? Так вот что она вам наговорила? Я…
Дункан приподнял брови, когда он резко замолк.
— Изобьете меня до потери сознания, Тернер? — поинтересовался он. — Сомневаюсь. Скорее я свалю вас с ног одним ударом. Вряд ли вам это понравится. Давайте поступим как разумные люди. У меня есть к вам предложение.
— Послушай, Шерингфорд, — сказал Норман. — Ты не в том положении, чтобы…
— О, помолчи, ради Бога! — перебила его Кэролайн.
Норман закрыл рот, скрипнув зубами.
— Предложение такое, — продолжил Дункан. — Вы возвращаетесь в Лондон и рассказываете всем, кто станет вас слушать, а слушать будут все, куда и зачем вы ездили, а затем объявляете, что вы ошиблись. Что вы убеждены без тени сомнения, что Тоби не ваш сын, что он был зачат в грехе, поскольку мы с Лорой были любовниками еще до побега. Вы публично отвергнете его, отказавшись признать его своим сыном и принять на себя ответственность за его воспитание. После чего вы можете жить дальше, как вам нравится.
