Только тогда Янг взглянул на Стивена. С его лица медленно отливала краска. Стивен, не дожидаясь, пока он заговорит, взял шляпу и трость, покинул убогую гостиную и вышел из меблированных комнат.
И что теперь? Как насчет вмешательства в чужую жизнь, подробности которой его не касались?
Он обнаружил, что ноги несут его на Портман-стрит, к дому Кассандры. Но почему? Что им владеет? Желание признаться в содеянном? Она скорее всего будет недовольна. Но жалеет ли он о том, что сделал? Ничуть. И если представится возможность, сделает то же самое.
Но действительно ли он верит, что Кассандра невиновна в убийстве? Хотя бы из самозащиты? Или ему так хочется в это верить?
Кассандры не оказалось дома.
Стивен испытал нечто вроде облегчения.
— Они с мисс Хейтор ушли, милорд, — пояснила горничная.
— Вот как? Давно?
— Нет, милорд. Буквально несколько минут назад.
Но на улице никого не было видно. Значит, вернется она не скоро.
— Мэри, — начал Стивен, — могу я поговорить с вами?
И какого черта он теперь затеял?
— Со мной? — Ее глаза были так широко раскрыты, что казались двумя блюдцами. Мэри со страхом прижала руки к груди.
— Не уделите мне несколько минут? Я вас не задержу.
Она отступила, чтобы пропустить Стивена. Тот показал в сторону кухни. Мэри быстро пошла вперед.
Проходя мимо стола, он заметил визитную карточку с позолоченной каймой, прислоненную к вазе. На карточке красовалось имя леди Паджет, выведенное изящным почерком. Это было приглашение на завтрашний бал леди Комптон-Хейг. Точно такое, адресованное ему, лежало на письменном столе в его кабинете.
Значит, все постепенно улаживается? Ее начинают принимать в обществе?
Девочка сидела на полу под кухонным столом. Пес растянулся у ее ног. При виде Стивена он лениво постучал хвостом по полу, но не тронулся с места. Малышка укачивала завернутую в одеяльце куклу и что-то тихо напевала.
Мэри повернулась к Стивену. И он впервые заметил, что она довольно хорошенькая, если, конечно, кому-то нравятся бледные худые женщины. Но у нее были красивые глаза, а румянец, расцветший на щеках, очень ей шел.
— Мэри… — пробормотал Стивен, вдруг поняв, что не может спросить о том, что больше всего хотел знать. Возможно, у нее не найдется ответа. Как же все это глупо!
— Что случилось с собакой? — вдруг выпалил он.
Мэри опустила глаза и стала теребить край фартука.
— Какой-то… незнакомец пытался избить леди Паджет на конюшне, а Роджер бросился на защиту. Благодаря ему ее избили не так жестоко, как обычно… То есть как этого следовало ожидать. Но лорд… но незнакомец… схватил кнут и принялся охаживать Роджера с такой злобой!.. Бедный пес потерял глаз, и ему повредили ухо. А нога была раздроблена так, что часть пришлось отнять.
— Раздроблена кнутом? — удивился Стивен.
— Думаю… думаю, что лопатой, — пробормотала Мэри.
— А незнакомец… или лорд Паджет… тоже пострадал? — допытывался Стивен.
Мэри искоса глянула на него и снова занялась фартуком.
— Роджер его ужасно покусал, милорд. Руки, ноги и даже щека лорда Паджета были разорваны. Ему пришлось пролежать в постели целую неделю, прежде чем он смог встать. Это случилось потому, что он хотел… спасти жену. Не знаю, что случилось с незнакомцем. Должно быть, сбежал.
Очевидно, горничная не замечала вопиющих противоречий в своем рассказе.
— Старший конюх хотел пристрелить Роджера, — продолжала Мэри. — Сказал, что это будет настоящим милосердием. Но леди Паджет велела отнять раздробленную ногу, отнесла пса в свою комнату и держала там, пока ему не стало лучше, хотя все мы были уверены, он не выживет. Мы думали, что лорд Паджет велит его убить, но этого не случилось. Должно быть, Роджер не узнал его, когда он прибежал ее спасать. Поэтому и набросился.
Стивен сжал ее плечо.
— Все в порядке, Мэри. Я знаю. Леди Паджет сама мне рассказала. Не о Роджере. Но обо всем остальном. Она не поведала подробностей смерти лорда Паджета, но я не пытаюсь вытянуть их из вас. — И все же именно это он собирался у нее спросить. — Простите, если расстроил вас, — добавил он.
— Она этого не делала, — прошептала Мэри, внезапно бледнея. Глаза снова округлились.
Он сжал ее плечо чуть сильнее, прежде чем отпустить.
— Знаю.
— Я боготворю ее, — твердо заявила горничная. — Разве я поступила плохо, когда приехала сюда с ней? Я готовлю, убираю, стираю, делаю все, что могу, но, значит, я навлекла на миледи позор, оставшись с ней? И стала лишним бременем, потому что ей приходится кормить нас с Белиндой? Кроме того, она считает своей обязанностью платить мне. А ведь у нее нет денег, вернее, не было…
Она осеклась и прикусила губу.
— Вы все сделали правильно, Мэри, — заверил он. — Леди Паджет нуждается в вашей заботе, и вы ей необходимы. А еще она нуждается в друзьях. Нуждается в любви.
— Я люблю ее! — воскликнула Мэри. — Но ведь это я стала причиной всех бед! Во всем виновата я! — Она прикрыла лицо фартуком.
Белинда перестала укачивать куклу и подняла глаза.
— Нет, во всем виноват я, — возразил Стивен. — Мне не следовало приходить сюда и донимать вас вопросами. Белинда, как поживает Бет? Она спит?
— Капризничает, — пожаловалась девочка. — Хочет играть.
— Правда? Может, стоит поиграть с ней немного или рассказать сказку. Сказки часто убаюкивают детей.
— Тогда я расскажу ей историю. Я знаю одну. Она только что поела, и если я буду с ней играть, Бет может стать плохо.
— Вижу, что ты очень мудрая и добрая мама. Повезло Бет, — похвалил Стивен и обернулся к Мэри, которая уже разглаживала фартук.
— Я достаточно долго мешал вам работать… или отдыхать, — сказал он. — И простите, что мучил вас вопросами. Обычно я не лезу в чужие дела.
— Вы тревожитесь о ней? — спросила она.
— Да, — вздохнул Стивен. — Боюсь, что да.
— В таком случае я вас прощаю, — выпалила она, густо краснея.
— Вы очень оскорбитесь, если я оставлю вам деньги? Когда у вас будет свободное время, отведите Белинду к «Гюнтеру», купите ей мороженое. Детям просто необходимо время от времени лакомиться мороженым. Как и взрослым.
— У меня есть деньги, — выдавила Мэри.
— Знаю, — улыбнулся Стивен. — Но доставьте мне удовольствие угостить Белинду… и вас тоже.
— Так и быть, — кивнула Мэри. — Спасибо, милорд.
Оставив на столе несколько монет — как раз чтобы хватило на две порции мороженого, — он ушел и направился к дому, хотя было еще рано. Но у него не было настроения для обычных занятий. Он даже не подумал ехать на скачки, хотя мог бы еще успеть.
