– Моей игрушкой? Вы не слушали меня? Я хочу помочь вам донести ваш талант до всего мира и в итоге стать счастливой и иметь успех. Избавьтесь от мысли, что я грубый, беспринципный распутник. Да, я хочу уложить вас в свою постель – это несомненно, и более того, я хочу вас.
Фрэнсис медленно покачала головой, ей хотелось оставаться честной. В его словах не было ничего, что могло бы соблазнить ее, как соблазнило на несколько мгновений тогда, в декабре; в его словах не было ничего, что поколебало бы ее решение быть благоразумной.
– Вы даже сейчас не понимаете меня? – спросил Лусиус. – Фрэнсис, я прошу вас стать моей женой.
Еще не дав ему договорить до конца, Фрэнсис уже собралась было возразить, но, с изумлением взглянув на него, закрыла рот, лязгнув зубами.
– Что? – переспросила она.
– Я понял, что не хочу жить без вас. К счастью, в настоящее время мне нужна жена. Мой дедушка умирает, я его наследник, и я пообещал исполнить свой долг и найти невесту, пока он еще жив. Только сегодня до меня дошло, что вы, Фрэнсис, исключительно достойная невеста. Ваш отец, по-видимому, имел какое-то отношение к французскому двору, и у вас родственные связи с бароном Клифтоном. Разумеется, найдутся некоторые, кто считает, что я обязан связать себя с женщиной, равной мне по положению и состоянию, но я никогда не обращал особого внимания на то, что думают другие, особенно если это касается моего счастья и благополучия. И моему дедушке, чье мнение, наоборот, чрезвычайно важно для меня, вы очень понравились – он ценит и уважает ваш талант. Он даст свое согласие, как только ему станет ясно, что мне не нужен никто, кроме вас. И мои мать и сестры тоже согласятся – они меня любят и в конечном счете желают мне счастья. Фрэнсис, выходите за меня замуж. Мне не слишком нравится этот каменный пол, но, если хотите, я стану перед вами на колени. И вы сможете потом хвастаться этим перед нашими внуками. – Лусиус коротко улыбнулся ей.
Фрэнсис почувствовала, что ее легким не хватает воздуха, и не потому, что его недоставало в беседке, – на самом деле его было предостаточно. Ее ноги дрожали, но она продолжала стоять неподвижно, потому что если бы она попыталась вернуться на свое место на скамье, то пошатнулась бы и упала – она не сомневалась в этом.
– Вы должны жениться на мисс Хант, – сказала Фрэнсис.
– Этого все ожидают, – признался он, с досадой махнув рукой. – Мы довольно много времени проводили вместе, пока росли. Ее семья часто навещала моих родных, а мы часто ездили к ним. И конечно, наши семьи ужасно смущали нас – во всяком случае, меня, – открыто говоря о своих надеждах на то, что в один прекрасный день мы поженимся, и добродушно подшучивая над нами, если мы просто обменивались взглядом. И моя мама твердо придерживается убеждения, что Порция ждет меня, отказывая остальным женихам. Но я никогда не говорил ей ни единого слова о своем намерении жениться на ней, как и она мне. Я ничего ей не обещал, и у меня нет перед ней никаких обязательств.
– Возможно, она с вами не согласится.
– У нее нет для этого никаких оснований. Я сделал свой выбор – это вы. Выходите за меня замуж, Фрэнсис.
Фрэнсис закрыла глаза. Это были слова, о которых она мечтала три долгих месяца. В своем воображении Фрэнсис даже разыгрывала сцены, подобные этой. Но она знала, что если бы когда-нибудь услышала такие слова на самом деле, она испугалась бы до смерти и ее сердце оказалось бы окончательно разбито.
Открыв глаза, она почувствовала, что у нее кружится голова, и кое-как добралась до своего места. Лусиус взял сначала одну, а потом и другую ее руку в свои – теплые и достаточно большие, чтобы накрыть обе ее ладони, а потом наклонил голову и поднес ее пальцы к губам.
– Я не могу вернуться в Лондон.
– Тогда мы будем жить в Клив-Эбби. Мы создадим там большую дружную семью и будем жить счастливо. Фрэнсис, вы сможете петь для всех наших соседей.
– Вы же понимаете, что не сможете постоянно жить в провинции. Вам придется принимать участие в заседаниях палаты лордов, ведь место в ней перейдет к вам по наследству от графа. Я не могу вернуться в Лондон и в высшее общество.
– Не можете? Или не хотите?
– И то и другое. Ничто в той жизни, которую вы мне предлагаете, не привлекает меня.
– Даже моя персона? – спросил Лусиус, опуская ее руки. Фрэнсис покачала головой.
– Я вам не верю, – сказал Лусиус.
– Это ваше дело. – Вспыхнув от гнева, она взглянула вверх, на него: – Вы ведь не можете принять «нет» в качестве ответа, правильно, лорд Синклер? Вы не в состоянии поверить, что какая-то женщина может предпочесть одиночество здесь жизни в высшем свете с вами.
Его брови поднялись вверх, но вид у виконта был такой, словно Фрэнсис дала ему пощечину.
– Нет! – Он помрачнел. – Это весьма скверно, Фрэнсис. Неужели так отвратительно жить в Лондоне или быть виконтессой Синклер, что вы отказываете мне, стараясь избежать того и другого? Не могу поверить, что вы питаете отвращение ко мне лично. Я вижу, чувствую и знаю вас. Та женщина, которой вы становитесь, когда теряете бдительность, относится ко мне с теплотой и страстью, равными моим собственным. В чем же дело?
– Я недостойна того, чтобы стать виконтессой Синклер и быть принятой вашим дедушкой, вашей мамой и светским обществом. И я больше не хочу это обсуждать. – Не имело смысла вести дальше этот разговор и посвящать его в грустную историю своей жизни.
Фрэнсис знала, что Лусиус Маршалл – импульсивный человек, и не была уверена, что он серьезно обдумал все последствия своего предложения. Он привык получать то, что ему хотелось, и неизвестно, по какой причине ему захотелось получить ее. Он бы не стал слушать ее, даже если бы она во всем ему призналась, а отмахнулся бы от ее слов и постарался бы любым способом убедить ее выйти за него замуж.
Но в ее и в его интересах – и в интересах его дедушки, который нравился Фрэнсис и которого она уважала, – ни в коем случае не допустить, чтобы это произошло.
В этот день Фрэнсис должен руководить здравый смысл, как он руководил ею последние три года ее жизни – с незначительными исключениями.
Итак, она упустила свой шанс на счастье. Судьба выбрала ее и после Рождества, и на этой неделе – в этом Лусиус был совершенно прав, – а Фрэнсис отказалась от своей судьбы, противопоставив ей собственную свободу выбора. А для чего же еще тогда нужна свобода выбора?
Она не станет разрушать свою с трудом завоеванную новую жизнь – и жизнь Лусиуса в придачу.
– Я не люблю общество, – объявила Фрэнсис, как будто такого объяснения было достаточно, чтобы отказаться от предложения, которое давало ей огромные преимущества и – Лусиус понимал – привлекало ее как певицу. – Оно искусственно и порочно, это совсем не та среда, в которой мне хотелось бы прожить оставшуюся жизнь. Я сознательно оставила его три года назад, чтобы уехать сюда.
– Если бы я был там в то время, – возбужденно заговорил Лусиус, впившись в нее взглядом, – если бы вы знали меня тогда и если бы я тогда попросил вас о том, о чем прошу сейчас, вы сделали бы тот же самый выбор, Фрэнсис?
