Клодия отважилась задать себе вопрос: сумеет ли она примириться со сравнительно тихой и безмятежной жизнью, когда вернется в Бат?
В дверь постучали, на пороге возникла Элинор.
– О, ты еще здесь! – воскликнула она, входя. – Я только что видела, как герцог ускакал в Элвесли. Луиза все играет на спинете, остальные отправились гулять – все, кроме Молли и Лиззи. Эту парочку Бекки увела в детскую, знакомить с младшей сестрой Ханной, новой гувернанткой и бесчисленными кузинами самого нежного возраста. Лиззи держится прекрасно, Клодия, так что можешь забыть, что сегодня утром застала ее в слезах.
– Все эти события будоражат ее и сбивают с толку, они ей в новинку.
– Бедняжка, – вздохнула Элинор. – Как же она жила до сих пор? Мистер Хэтчард не говорил?
– Увы, – откликнулась Клодия.
– Сегодня герцог Маклит у нас не задержался, – продолжала ее подруга.
– Он просил моей руки.
– Не может быть! – Элинор ошеломленно уставилась на нее. – А ты что?
– Отказала, разумеется.
– Разумеется?! – Элинор опустилась на ближайший стул. – Ты не пожалеешь, Клодия? Это из-за школы? Мы никогда не говорили об этом, потому что я не решалась, но думаю, я не прочь стать директрисой школы. Поверь, я сумею управлять ею так же достойно, как делаешь ты. Однажды я завела разговор об этом с Кристиной, она пришла в восторг и даже пообещала мне финансовую помощь в виде ссуды или безвозмездных пожертвований, если я соглашусь – конечно, когда понадобится. А Вулфрик, который в это время читал, оторвался от книги и заявил, что никаких ссуд не будет – только пожертвования. Так что если причина твоего отказа – беспокойство о судьбе школы, то…
– Ну что ты, Элинор, – со смехом перебила Клодия. – Правда, если бы мне хотелось согласиться, мысли о школе не давали бы мне покоя.
– А тебе не хочется? – уточнила Элинор. – Герцог – обходительный джентльмен, он, похоже, увлечен тобой. И должно быть, страшно богат, если исходить из меркантильных интересов. У него один изъян, зато досадный – бедняжка носит титул герцога.
– Когда-то я любила его, – призналась Клодия, – но все уже в прошлом. Моя нынешняя жизнь удобна, я довольна ею. О браке я давно не мечтаю: уж лучше быть стесненной в средствах, но ни от кого не зависеть.
– Вот и со мной так, – кивнула Элинор. – Когда-то я страстно любила. Но он погиб в Испании во время войны, и у меня даже мысли не возникло найти ему замену: место в моем сердце занято навсегда. Я предпочитаю одиночество. Но если ты когда-нибудь передумаешь, помни, что отказываться от счастья ради школы незачем.
Она рассмеялась, Клодия улыбнулась.
– Я запомню, – пообещала она, – на случай, если когда-нибудь без памяти влюблюсь в кого-нибудь другого. Спасибо, Элинор.
Утренние тучи рассеялись к полудню. Несколько гостей поместья решили прокатиться верхом из Элвесли в Линдси-Холл, к ним примкнули Элизабет, Лили и Портфри, Порция и три кузена Кита. Лили звала с собой и Маклита, но он отказался, объяснив, что на это утро ему хватило моциона.
Приближаясь к Линдси-Холлу, Джозеф увидел, что возле дома многолюдно и среди взрослых мелькают дети – несомненно, гостьи-школьницы. Вглядываться в их лица, напрягая зрение, он начал еще издалека.
Вместе с остальными Джозеф оставил лошадь в конюшне и направился на лужайку с Порцией, Лили и Элизабет, в то время как остальные зашли в дом.
Школьницы плясали вокруг импровизированного майского шеста под собственные пение и смех, на лужайке из-за них царила веселая суматоха. Джозеф поискал глазами Лиззи, полагая, что она где-нибудь в сторонке, и с изумлением увидел ее среди танцующих. Путаницу создавала в основном она и смеялась при этом громче всех:
Обеими руками Лиззи держалась за одну из лент и двигалась в танце вокруг столба широкими неуклюжими шагами, а мисс Мартин направляла ее, обнимая за талию, и тоже смеялась. Клодия была без шляпки, ее волосы разметались, щеки разрумянились.
Звонкий смех Лиззи разносился по лужайке.
– Как мило! – воскликнула Элизабет без тени иронии.
– Это и есть та слепая девочка, о которой мне говорили? – осведомилась Порция, обращаясь ко всем сразу. – Она мешает остальным танцевать. И выставляет себя на посмешище, бедняжка.
Лили рассмеялась и принялась хлопать в ладоши под пение.
Несколько девочек заметили гостей, танец сменился старательными книксенами.
Лиззи схватилась за юбку мисс Мартин.
– Танец вокруг майского шеста в июле? – улыбнулась Лили. – Почему бы и нет? Отличная затея!
– Это Агнес придумала, – объяснила мисс Мартин, – вместо игры в мяч, которую мы собирались устроить. В танце смогла участвовать и Лиззи Пикфорд – она проводит каникулы вместе с нами.
При этом она коротко взглянула на Джозефа.
– Держась за ленту, – продолжала мисс Мартин, – Лиззи может двигаться по кругу вместе со всеми, ни на кого не наталкиваясь и не удаляясь от нас.
– В таком случае ее следовало бы обучить движениям танца, – заметила Порция, – чтобы она выглядела грациознее.
– А по-моему, у нее все прекрасно получается, – вмешалась Элизабет.
– И мне так кажется, – поддержал Джозеф.
Лиззи склонила голову набок и просияла. На миг Джозефу нестерпимо захотелось, чтобы она позвала его, протянула к нему руки и положила бы конец лжи и недомолвкам.
Но Лиззи подняла голову на голос мисс Мартин, ее улыбка стала проказливой. Мисс Мартин обняла ее за плечи.
– Продолжайте, – попросила Элизабет, – мы не хотели вам мешать.
Оглядевшись, Джозеф увидел, что несколько детей помладше резвятся с Холлмиром на траве и вскрикивают от удовольствия, а леди Холлмир подначивает их. Привязанный к дереву пес послушно сидел на месте и колотил по траве хвостом. Вдалеке играла еще одна стайка детей, от которой спешила герцогиня.
– Мы, кажется, все запыхались, – ответила мисс Мартин. – Надо выбрать игру поспокойнее.
– Может, в мяч? – предложила одна из старших девочек. Мисс Мартин застонала, но тут подошла дама, в которой Джозеф узнал мисс Томпсон – еще одну учительницу из Бата, а вместе с ней и герцогиня.
– Кто будет играть? Я с вами, – объявила она.
– А у Хораса новый ошейник и поводок! – громко объявила Лиззи. – Держу поводок, и он везде меня водит, а я не падаю и ни на что не натыкаюсь.
– Замечательно, дорогая, – тепло откликнулась Элизабет. – Непременно покажи нам, как ты это делаешь.
– Этому ребенку, – вполголоса сказала Порция Джозефу, – следует объяснить, что говорить полагается, только когда к ней обратятся. Слепота – не оправдание дурных манер.
– В отличие от детской непосредственности, – ответил Джозеф, наблюдая, как Лиззи протягивает руку. Мисс Мартин отвязала пса и надела петлю поводка на руку девочке. Джозефу понадобилась вся сила воли, чтобы не броситься на помощь.
