Бедная кукла полетела на пол.
— Я не хочу! Я ничего не хочу! — закричала она и посмотрела на него с ненавистью и тоской.
Алекс смотрел на нее. Что ж, в конце концов имя должно быть произнесено. Он не хотел говорить о ней. Не хотел даже думать о ней, хотя всю эту неделю не мог думать ни о чем другом.
— Ты скучаешь по миссис Джонс? — спросил он.
— Нет! — Ее глаза на мгновение вспыхнули. — Я ненавижу ее! Я больше никогда не хочу видеть ее! Она плохая учительница!
Алекс медленно перевел дух.
— За что же ты ненавидишь ее? — спросил он.
— А почему она так не любит меня?! — вскричала Верити. — Она ушла и ничего не сказала мне. Ну и ладно! Мне все равно! Все равно я ненавижу ее.
— Иди-ка сюда, — сказал Алекс, беря ее за руку. Верити угрюмо посмотрела на его руку, но не выдернула свою. Алекс посадил ее на колени, погладил по голове. Она тут же уткнулась лицом в его жилет и расплакалась.
— Я плохая, да? — едва можно было разобрать из ее рыданий. — Но я ведь старалась быть хорошей, папа. Зачем она ненавидит меня? Я старалась быть хорошей. Ненавижу, ненавижу ее!
Алекс прижимал к себе дочку, целуя в макушку.
— Это я виноват, малыш, — наконец заговорил он. — Я не рассказал тебе, что случилось с миссис Джонс. Я подумал, что это расстроит тебя. Ты помнишь тот день, когда миссис Джонс ушла в гостевые комнаты? Я тогда сказал тебе, что она немного заболела. Но наверное, лучше мне сказать тебе правду.
— Она заболела, потому что не хотела больше заниматься со мной! — выпалила Верити.
— Нет. — Алекс снова поцеловал ее в макушку. — Тут есть нехорошие люди. Так вот, эти люди ночью избили миссис Джонс плетками, и у нее распухла спина и сильно болела. Ты помнишь, как однажды ночью в горах кричали дикие звери?
И он рассказал ей о «бешеных быках», о том, что они сделали с Шерон и почему.
— Она не приходит к нам больше потому, — закончил он свой рассказ, — что некоторые люди в Кембране будут думать, что она действительно шпионка, а она очень любит Кембран и его жителей.
Верити некоторое время помолчала.
— Значит, нас она не любит, папа? — заключила она. Алекс закрыл глаза, и снова перед его мысленным взором возникла Шерон. Обнаженная, она лежала в постели под ним, и их тела сливались в одно, и ее глаза светились нежностью и любовью. Воспоминание, как нож, пронзило его сердце.
— Нет, — сказал Алекс, — она любит нас. Но она одна из них.
— А мы нет? — грустно продолжила Верити.
И вновь его захлестнула та щемящая душу тоска, что посетила в первый день пребывания здесь, переходящая почти в отчаяние.
— Нет, мы тоже из них, — ответил он, — но немного по-другому. Мы живем в замке, мы богаты. Папа — хозяин всей этой земли, папа платит заработную плату людям, которые работают здесь. И потом, мы с тобой англичане.
— Но я уже немного говорю по-валлийски, — возразила Верити. — Миссис Джонс сказала, что скоро я буду говорить совсем хорошо.
Алекс добродушно рассмеялся.
— Моя маленькая валлийка, — сказал он. — Мы всегда будем чужими для них, родная моя. Это та цена, которую мы должны платить за то, что богаты. Но конечно, мы всегда должны стараться заслужить их доброе отношение, их любовь.
Разговор как будто подействовал на Верити благотворно. Она успокоилась и даже выбрала книжки для чтения. Она прочитала Алексу oдну, а он ей три. Когда он укладывал ее спать и укрывал одеялом, казалось, что от прежней, сердитой и угрюмой Верити не осталось и следа.
Но позже, уже посреди ночи, Алекса разбудил его камердинер, посланный няней Верити. Девочка плакала горько и безутешно, и няня не знала, что предпринять. Алекс отпустил ее, взял дочь на руки и, укутав ее в одеяло, как в прошлый раз, сел в кресло.
— Что с тобой, малыш? — спросил он, целуя ее мокрые щеки. — У тебя что-то болит?
— Я хочу миссис Джо-онс! — прорыдала Верити.
О Господи! Черт возьми! И он тоже хочет ее.
— Миссис Джонс сейчас спит.
Верити зарыдала еще громче.
— Вот что я тебе скажу, — сказал Алекс. — Сейчас ты перестанешь плакать, папа уложит тебя в постель и ты заснешь, а завтра мы с тобой сходим в гости к миссис Джонс. Как ты на это посмотришь?
— А вдруг она не захочет видеть меня? — спросила Верити, всхлипнув.
— Если она будет дома, я уверен, что захочет, — ответил Алекс.
— И она снова будет приходить к нам в замок? — Девочка жалобно смотрела на отца, ее щеки блестели от слез.
— Нет, — сказал Алекс, целуя ее распухшие глаза. — Но думаю, она согласится, чтобы ты иногда приходила к ней в гости.
Алекс понимал, что это не совсем тот ответ, на который надеялась Верити, но она устала и потому согласилась с ним. Она положила головку ему на плечо и грустно вздохнула. Алекс не видел ее лица, но через пять минут уже знал, что она спит. Он продолжал сидеть, держа на коленях и прижимая к себе ее обмякшее, теплое тельце. Ему было так уютно и спокойно, что он не хотел двигаться, не хотел тревожить ее. Так приятно было чувствовать, что это маленькое существо верит ему. И любит его. Он осторожно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Он не видел ее уже более недели. Она не пришла на собрание. Собственно, он и не предполагал, что она придет, но почему-то испытал острое разочарование, не найдя ее среди других. Как давно он не видел ее!
Шерон!
Как он мог отпустить ее? Он должен был уговорить ее остаться, пока полностью не заживет ее спина. Ему следовало проявить настойчивость, убедить ее не бросать работу. Уж как-нибудь он преодолел бы эту невозможность их отношений, которой он так испугался тогда и которая до сих пор пугает его, сумел бы найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации.
Впрочем, нет. Он был прав, абсолютно прав, позволив ей уйти. Он не может жениться на ней, на женщине из рабочей семьи, на вдове шахтера. На незаконнорожденной. Это немыслимо. Он никогда не смог бы показаться с ней у себя на родине, в Англии. И она никогда не смогла бы стать своей в его мире. Не то чтобы он стыдился ее, нет, но брак между ними совершенно невозможен. Здесь, в Уэльсе, граница между их мирами чувствуется особенно остро. Если бы он увлек ее за собой в свой мир, он обрек бы ее на одиночество и тоску.
Но она нужна ему. Потребность в ней стала почти осязаемой. И он чувствует, что и она испытывает такое же неодолимое влечение к нему. Он может поклясться, что так же, как он, она не спит ночами, снова и снова переживая те сладкие мгновения, когда они были вместе.
Что ж, завтра он посетит ее с Верити и спросит, нельзя ли девочке побыть с ней часок-другой. И сразу уйдет. Если она позволит, то он вернется за Верити через час. Лишь на два коротких мгновения он позволит своим глазам насладиться Шерон Джонс, лишь на два кратких мига позволит своим чувствам вспыхнуть вновь от близости с ней. Только два мгновения будет длиться эта пытка.
