– Значит, она перевоспитает его, - не задумываясь ответила графиня. - Из раскаявшихся распутников, как говорят, получаются самые лучшие мужья.
– Ты это знаешь по собственному опыту? - поинтересовался супруг, ущипнув ее за щеку, когда она села рядом с ним.
– Глупости! - воскликнула она. - Ты был просто немного сумасбродным, мой дорогой. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл тебя распутным. Но вот после свадьбы ты был идеальным мужем. Лучшего я не могла бы и желать.
– И ты полагаешь, что Диана с Джеком могут быть счастливы, как и мы? - улыбнулся он.
Она на минуту задумалась.
– Да, - убежденно сказала она. - Между ними пробежала искра, дорогой. Я ясно видела это в тот момент, когда Клодия представляла ему Диану. Определенно была искра, хотя они почти не говорили друг с другом. Я немедленно займусь этим делом. Можешь ожидать объявления еще до того, как все разъедутся через три недели.
– Бедняга Джек, - тихо усмехнулся граф. - Если бы он только знал, что дни его холостяцкой жизни сочтены. Интересно, насколько упорно он будет сопротивляться.
– Потом он будет благодарить меня, - сказала графиня. - Вот увидишь. Конечно, вот так сразу он не придет ко мне, чтобы поблагодарить, потому что я поведу дело так тонко, что он не сразу поймет, что своей невестой он обязан мне.
– А Диана? - спросил он.
– Диана, вероятно, уже влюблена в него, - ответила графиня. - Какая женщина, если ей еще нет тридцати, может посмотреть на Джека и не влюбиться в него? Он почти непозволительно красив и неотразимо обаятелен. Какое сочетание. Просто нельзя такого допускать. Граф снова ущипнул ее щеку.
– С каждой минутой я все сильнее тебя ревную, - сказал он.
– Дорогой мой, каким глупым ты иногда бываешь. Но он идеально подходит нашей Диане. Просто идеально. А что мы можем сделать для Эрнеста? Ему уже двадцать восемь.
* * *
– Это совершенно, совершенно невыносимо. - Диана наклонила голову, чтобы Бриджет могла застегнуть жемчужное ожерелье на ее шее, свадебный подарок Тедди, его единственный дорогой подарок за всю их совместную жизнь.
– Он, наверное, тоже смущен, мэм, - предположила Бриджет, похлопав хозяйку по шее в знак того, что закончила свое дело. - В конце концов, это он ошибся комнатой, а не вы.
– Смущен? Он? - Диана с возмущением взглянула на отражение горничной в зеркале. - Да он просто наслаждался моей растерянностью. Поклонился и нахально поднял бровь, и еще осмелился насмешливо посмотреть на меня. - Она поправила жемчуг на шее, взглянула в зеркало и с негодованием добавила: - И он назвал меня Дианой.
– О, мэм! - Бриджет была потрясена.
Он получал удовольствие от этой ситуации. Я видела. Я знаю, что он за тип. Слишком хорош собой, чтобы быть хорошим человеком. Думает, что он мечта каждой женщины. Думает, что стоит ему пальцем поманить - и женщина побежит к нему. Воображает, что, приподняв бровь, он может заставить меня краснеть, говорить глупости и хлопать ресницами. Должен быть закон, разрешающий джентльменам поднимать одновременно обе брови, но никогда одну. Определенно должен.
– Он очень красивый джентльмен, - заметила Бриджет.
– Вот этого тоже не следует позволять, - сказала Диана. - Джентльменам, если они красивы, нельзя позволять бегать на свободе и разными способами разбивать женские сердца. Сердца других женщин, я хочу сказать. Хорошо, что пять лет назад я провела в Лондоне сезон, Бриджет, и знаю все о таких джентльменах, как он. Теперь ты, вероятно, понимаешь, почему я вышла замуж за преподобного Ингрэма.
– Он был ангелом, - без колебания заметила Бриджет. Диана встала и посмотрела на свое отражение в большом зеркале.
– Да, я чувствовала себя с ним очень спокойно, Бриджет. Он бы не поднимал бровь и не смотрел с усмешкой на леди, в чью постель он случайно попал однажды ночью. Он бы поступил как джентльмен и умер бы от стыда.
Да, мэм, - сказала Бриджет. - Похоже, я очень скоро подерусь с его камердинером, честно предупреждаю вас. Задрал кверху нос, когда мы встретились внизу, вот что он сделал, как будто я какой-то грязный и противный червяк. Мерзавец! А я горничная у леди. А не грязь под чьими-то сапогами.
– Нет, конечно, - согласилась с ней Диана, чувствуя себя не в ладах со всем окружающим миром. - А ты понимаешь, что все это значит, Бриджет? Это значит, что мой деверь лорд Кренсфорд и мистер Лестер Хаундсли и были теми идиотами, которые чуть не опрокинули нас в канаву. Как я не догадалась об этом, мы ведь находились всего в десяти милях от Ротерхэм-Холла? Могу поспорить на что угодно, что вожжи были в руках его милости. Тедди часто говорил мне, что его брат входит в азарт, только когда правит гоночным экипажем. Но это был не азарт. Это была безответственность. Он даже не знал, что он натворил. Таких кучеров надо вешать, заявил он мне. Ладно! - Она вложила в последнее слово все свое презрение.
– Вы очень мило выглядите, мэм, - сказала Бриджет, с восхищением глядя на белое шелковое платье хозяйки.
– Правда? - Нахмурившись, Диана снова посмотрела на свое отражение. - Я не слишком похожа на молоденькую девушку, впервые выезжающую в свет? Я хочу сегодня выглядеть как можно лучше, Бриджет. - Она встретилась с ней глазами в зеркале и чуть покраснела. - Ты знаешь, я впервые после кончины мужа появлюсь в обществе.
– Вы выглядите очень мило, мэм, - повторила горничная.
Только мне так не хочется видеть этого человека, - сказала Диана, решительно направляясь к двери. - Это очень унизительно. И к тому же он маркиз, Бриджет. Он даже не простой мистер или хотя бы баронет. Нет, ему обязательно надо быть маркизом. Если бы я знала, я бы сегодня утром уехала из гостиницы домой. Если бы я только догадалась, что он окажется гостем в этом доме. И как мне это не пришло в голову? Однако я не вернулась домой и должна встречаться с ним. И при этом не краснея и не волнуясь. Я не доставлю ему удовольствия думать, что я еще не забыла вчерашние день и ночь. Все три недели я буду держаться подальше от него. Это будет нетрудно в присутствии восемнадцати гостей, большинство из которых уже приехали, не правда ли?
– Нет, мэм, - неуверенно ответила Бриджет.
Не прошло и получаса, как Диана поняла, что следовало бы помнить, что в обществе графа и графини Ротерхэм никто не может распоряжаться своей судьбой. Каким-то образом, и в этом не было абсолютно никакой ее вины, когда все переходили из гостиной в столовую, она обнаружила, что опирается на крепкую, с великолепными мускулами руку маркиза Кенвуда. И естественно, за обедом она сидела рядом с ним. Справедливости ради она не считала, что он стремился это подстроить. Но сверкающая ярко-синяя графиня быстрым шагом прошла по гостиной, и вот они уже вместе, он подставил ей руку, и ее рука уже лежит на ней.
Удивительная женщина графиня! Оставалось только надеяться, что она соединила их в пару с маркизом на время обеда, следуя лишь минутному капризу. Но у Дианы появилось ужасное предчувствие, от которого у нее сжималось сердце. Свекровь решила найти ей нового мужа. Маркиз во всех отношениях был блистательным женихом. Диана надеялась, что ошибается. «О Боже, сделай так, чтобы я ошибалась», - думала она.
