– Хорошо, давайте попробуем еще одну тему для
разговора, – с печальным вздохом произнес собеседник. – На какие
средства существуете, позвольте узнать? Только не надо вставать в позу и вещать
насчет тайны вкладов, неприкосновенности личной жизни и про то, что это-де не
по нашей части. Как раз по нашей, смею вас уверить. Может быть, вы позабыли, но
нам вменяется в обязанность бороться с преступными доходами, а уж тем паче,
когда грязный след тянется в далекое зарубежье. Как в вашем случае.
– В моем случае как раз таки все чисто, – твердо
сказал Мазур. – Могу показать контракт, где прописана причитающаяся мне
сумма. С подписями и печатями. И налоги я, между прочим, честно заплатил.
– И эта сумма, я так понимаю, поражает воображение?
Мазур мог ответить на этот вопрос красиво. Что и сделал:
– Не особенно и поражает, если вдуматься. Вы, наверное,
имеете представление, сколько получают топ-менеджеры больших компаний за свою
работу ежемесячно? Немалые денежки, не так ли? А теперь помножьте эту цифру на
несколько лет безупречной службы во благо компании… Всего-навсего то, что
топ-менеджеры делают для компании за годы, я сделал за более короткий срок.
Принес, так сказать, ровно такую же пользу. И, соответственно, всю
причитающуюся сумму получил сразу.
– Со всех сторон подстраховались, значит?
Уважаю, – человек-винтик любезно подвинул поближе к Мазуру
пепельницу. – И, полагаю, ровно так же юридически благополучно все обстоит
и с вашими предыдущими заработками, коими вы пробавлялись до поездки на Черный
Континент? Я, конечно же, имею в виду не вашу основную службу, упаси боже меня
лезть в дела соседей! Нет, я имею в виду ваши халтуры во внеслужебное время.
– Это какие же такие халтуры? – Мазур сделал
удивленное лицо.
– Криминального толка халтуры, любезный Кирила
Степанович, криминального. Вашу помощь в выколачивании долгов. Ох, простите: в
возврате долгов истосковавшимся по ним кредиторам.
– А как насчет презумпции невиновности? – жестко
спросил Мазур.
– Ну, мы же не в суде и обвинений я вам не
предъявляю, – собеседник Мазура изобразил чуть виноватую улыбку. –
Нам всего лишь хотелось бы снять некоторые неясности и недоразумения, не более
того. Вам, я полагаю, тоже бы не хотелось, чтобы недоразумения между нами
затянулись…
– Ну, допустим, – пробурчал Мазур. – Только и
вы уж тогда выражайте свои мысли конкретнее. Кто, где, когда. Фамилию хоть одну
назовите, чтобы я смог сориентироваться.
– Фамилии? Запросто. Могу даже провести очные ставки с
некоторыми… товарищами.
Человек-винтик подался вперед. Лицо его вдруг закаменело,
враз утратив сходство с карикатурными персонажами.
– Мы ведь тоже умеем собирать информацию, имеем
агентуру в самых разных кругах и кое-кто из ваших клиентов давно у нас на
крючке. И ваши… шалости нам хорошо известны вплоть до некоторых несущественных,
но живописных подробностей.
– Неужели вы имеете в виду те случаи, когда меня
просили поговорить кое с кем, в разговоре поминая свою принадлежность к
спецслужбам и делая при этом грозное лицо? – облегченно улыбнулся Мазур,
как и надлежит честному человеку, наконец-то сообразившему, чего от него
хотят. – Упаси господи, что ж в том криминального! Я всего лишь читал
нравоучения, шпарил практически по Библии: не обижай ближнего своего, занял –
отдавай, не возжелай и возлюби. Произнесу проповедь – и тотчас ухожу. Это
карается законом?
– Фу, – устало выдохнул собеседник. – Знаете,
вам покажется странным, но я иногда жалею, что мы не в американском правовом
поле. Как известно, там показаниям свидетелей доверяют больше, чем вещдокам и
иным уликам. Для тамошнего законодательства двух свидетелей вполне достаточно,
чтобы законопатить обвиняемого на приличный срок. А уж двух свидетелей мы бы
вам нашли, и сели бы вы у нас как миленький…
– А как быть еще с тремя свидетелями со стороны
обвиняемого, которые тоже придут в суд, будут бить себя кулаками в грудь и
клясться на конституции, что в означенный час резались с обвиняемым в домино во
дворе дома нумер четыре по Кривоколенному переулку?..
– Все, хватит упражнений в словоблудии, –
собеседник Мазура заговорил жестко. – Это раньше ты, адмиралишка хренов,
был со всех сторон прикрытый, предельно серьезный и от ушей до пяток
засекреченный. В прежние времена за один разговор с тобой, ежели б я его
организовал без согласования с твоим и моим начальствами, мне б яйца оторвали
под самый корешок. А может, ты себе думаешь, что твои бывшие отцы-командиры
заступятся за тебя по въевшейся привычке, или там во имя сохранения
незапятнанности мундира? Так ты это выброси из головы, адмирал. Во-первых, едва
они прознают про твои внеслужебные подвиги, как отрекутся от тебя быстрее, чем
Петр отрекся от Христа. Во-вторых, они могут ничего и никогда не узнать. Пропал
человек – и все. Вышел погулять – и не вернулся. И твои искать тебя не будут.
Это раньше на ноги подняли бы всю армию и флот. «Пропал главный боец невидимого
фронта, ходячее хранилище государственных секретов!» А теперь ты кто? Теперь ты
пенсионер с сомнительными связями, занятия которого отдают нехорошим душком.
– Пугаешь? – поинтересовался Мазур сквозь зубы.
– Докладываю обстановку, – сказал
человек-винтик. – Чтобы развеять иллюзии, буде таковые имеются.
– А что тебе от меня надо тогда, ежели сам сказал, что
все мои шалости хорошо известны? – недобро спросил Мазур. – А коли
известны, так затевай следствие, передавай дело в суд – там и договорим наши
разговоры в компании с адвокатами и гражданами присяжными заседателями. Что от
меня-то тебе надо в таком случае? Чистосердечного раскаяния?
– Разве что в качестве бесплатного приложения, –
человек-винтик вновь улыбнулся широко и приветливо. – Но можно обойтись и
без раскаянья. Нам просто хотелось бы уточнить некоторые детали.
– Это какие же?
– Да самые наипустяковейшие. Красочно описывать свои
подвиги от вас не требуется. Бог с ними, с подвигами, в самом-то деле. Можно и
позабыть о них, будто и не было. Если вы нам, конечно, честно расскажете о той
организации, которая посылала вас творить нехорошие дела.
– Организация? – нешуточно удивился Мазур. –
Кроме известной вам организации, в других не состоял. Ну разве еще в компартии,
но это было давно, еще при царе Горохе.
– А про Белую Бригаду вы тоже никогда не
слышали? – человек напротив поднял на Мазура лукавый взгляд.
Теперь пришла очередь Мазура улыбаться.
