– Конечно, слышал. Вернее, читал. В газетах и в книжках
читал. Красивая байка. В стиле Союза Девяти или Тайного Мирового правительства…
Людям хочется своих, доморощенных робин гудов, вот и выдумывают сказочки про
Белую Бригаду. Фольклор, народное творчество. Ну сами посудите, разве…
– Понятно, – перебил Мазура карикатурный
человек. – А с кем из своих сослуживцев вы сейчас поддерживаете контакт?
– А вот тут уж вы вторгаетесь, как говорится, в область
не своей компетенции. Я, конечно, в отставке и все такое прочее, но некоторые
подписки сроков давности не имеют. И несмотря на горячее желание оказать вам
всемерную помощь вынужден предложенную тему отклонить.
– Тяжело с вами, – покачал головой собеседник
Мазура.
– А на что вы рассчитывали, позвольте узнать? Вы
утверждаете, что многое обо мне знаете. Так неужели вы надеялись, что я на
старости лет раскис, как залежавшийся помидор? И стоит только пальцем надавить,
как потеку? Ни за что не поверю в эдакую вашу наивность. Тогда зачем вы
устроили этот цирк с похищением и допросом?
Человек-винтик улыбнулся так широко и приветливо, словно
Мазур только что пообещал ему повышение в звании.
– Вы мне не поверите, Кирила Степанович, –
доверительно сказал он, – но лично я ни на что не рассчитывал. И вопросы
вам я задавал исключительно ради того, чтобы выслушать ваши ответы, какими бы
они ни были. А цирк с похищением, как вы изволили выразиться, был устроен по
велению вышестоящего начальства и исключительно ради того, чтобы вы задумались,
как дальше жить. Вот вы придете сегодня домой, походите по дому, окинете
взглядом нажитое непосильным трудом добро, поужинаете в семейном кругу и,
закурив вечернюю сигару, предадитесь непростым раздумьям. Можете даже
посоветоваться с женой, мол: нравится ли тебе, дорогая, уют нашего домашнего
очага, урчание моторов трех наших машин и крепость такого прочного с виду
нашего домика-пряника? И как ты посмотришь, дорогая, если мы вдруг в одночасье
всего этого лишимся? И вот когда мы во второй раз вас призовем, Кирила свет
Степанович, то меня будут устраивать только честные ответы в вашем исполнении.
И никак иначе.
– Ну и сволочь ты, мужик, – вежливо сказал Мазур.
– Служба такая, – ничтоже сумняшеся развел руками
человечек. – Можно подумать, ты всегда был любезен и обходителен и, как
Санта-Клаус, раздавал всем исключительно пряники и подарки, и ни-ни кого-нибудь
тронуть хоть пальчиком. – Он нажал кнопку под столом. – Диспут считаю
закрытым. Вас проводят. Простите, что не приношу свои глубочайшие извинения.
Мне отчего-то кажется, что вы не очень-то и нуждаетесь в моих извинениях.
Дверь распахнулась, вошел мордоворот в сером костюме, встал
у двери. Мазур не прощаясь поднялся, шагнул к выходу.
– И вот что еще скажу вам напоследок, – донесся
сзади голос человека-винтика.
– Ну? – Мазур обернулся…
Честно говоря, он расслабился. Решил, что все и в самом деле
закончилось. Непозволительная глупость, ежели откровенно… А то, что еще ничего
не закончилось, он сообразил, лишь когда почувствовал легкий укол в правое
плечо. И еще успел повернуться, успел мутнеющим взглядом разглядеть, как
мордоворот в сером костюме выдирает из его плеча опорожненный шприц. А потом
тело налилось свинцовой тяжестью, ноги подкосились, и мир вокруг погас
мгновенно, будто повернули выключатель.
* * *
Сперва он услышал звяканье, какое издает металлический
предмет, допустим, скальпель или щипчики, когда их опускают в металлическую
ванночку. Вслед за слухом вернулись и остальные чувства. Мазур ощутил, что он
лежит на чем-то прохладном, а ноги и руки надежно прихвачены ремнями. Чуть выше
локтевого сгиба правой руки имелось дополнительное неудобство. Во рту же стоял
горький привкус, растекшийся по глотке и небу.
Он открыл глаза, и тотчас над ним склонился человек, в
котором Мазур признал своего недавнего собеседника. И настолько добродушным,
где-то даже детским было выражение его лица, что невольно на ум опять пришли
карикатурные персонажи. Правда, над головой человека-винтика нимбом зависло
похожее на подсолнух соцветие ламп, сейчас погашенных, какие украшают
операционные кабинеты, и сие обстоятельство напрочь отбивало желание мило
улыбнуться старому знакомому.
Мазур скосил глаза вправо и увидел стойку капельницы с
закрепленной наверху пластиковой бутылью, емкостью граммов на триста. Желтая
гибкая трубка, по которой вниз сбегала жидкость, оканчивалась металлической
иглой, воткнутой Мазуру в вену. Картина, прямо скажем, безрадостная. Вряд ли
вводимый ему препарат являлся безобидной глюкозой или полезными для жизни
витаминчиками. Есть кое-какие соображения, что это может быть на самом деле…
Вдобавок на средний палец правой руки Мазура была надета
прищепка, от которой куда-то тянулся сине-белый провод. И случайно где-то рядом
слышалось характерное монотонное гудение аппаратуры.
Человек-винтик несколько секунд внимательно вглядывался в
Мазура. Потом улыбнулся приветливо.
– Мне известно, Кирила Степанович, что вы человек
подготовленный. Следует признать, в ваше время спецов готовили обстоятельно и
прочно, ничего не упуская. Школа тогда была на зависть. Знаю, что вас готовили
и к возможной химии… Но все же это было давно, с тех пор наука далеко-о-о
шагнула вперед… Сейчас вам доведется вкусить препарат нового поколения, с
которым вы доселе не сталкивались. Крайне занятная вещица, доложу я вам. И
говорят – увы, сам не проверял, повторяю с чужих слов – крайне приятная для
пациента вещица. Так что, надеюсь, все пройдет ко взаимному удовольствию…
Мазур даже не злился. Глупо злиться на отдельно взятый
винтик механизма. Это все равно, что когда тебя переедет машина, обрушивать всю
свою злость на правое переднее колесо или на отказавшие тормоза.
– Долго еще? – спросил человеческий винтик у
кого-то, кого Мазур видеть со своего места не мог.
– Нормально, сейчас подействует, – пообещал этот
доктор Вальтер, так и оставаясь за кадром.
Поначалу ничего не происходило. Ровным счетом ничего. Потом
Мазур почувствовал, как вокруг него заколыхались теплые волны, убаюкивающе
закачали тело. Веки налились тяжестью, и глаза закрылись само собой…
Это были не амфитамины и не барбитураты – с действием и тех,
и других Мазур был прекрасно знаком как в теории, так и, увы, на практике. Нет,
это было нечто совершенно другое.
– Не беспокойтесь за здоровье, Кирила
Степанович, – как сквозь вату услышал Мазур ласковый голос своего
собеседника. – Компоненты не токсичные и через пять часов выводятся из
организма без следа. Средство разрабатывалось как универсальное, в том числе и
для проверки своих. А своих не станешь же кормить всякой дрянью…
