Он, конечно, ожидал встречи, но не столь же быстро…
– Ну что, пустишь? – хитро прищурилась Олеся.
Она же олигархиня, она же чертовка, она же женщина, из-за
которой Мазур чуть было не сгинул в африканских джунглях… Она же – как
оказалось – отнюдь не правит балом. Однако вот так встреча!
– Входи, конечно, – изо всех сил стараясь
сохранить лицо, как будто никого другого он и не ожидал увидеть на пороге каюты
украинской яхты, Мазур отступил от двери.
Покачивая бедрами, Олеся продефилировала мимо и уселась в
кресло, машинально одернула короткую юбчонку, беспардонно обнажившую длинные
стройные ножки.
– Предложите даме выпить, господин адмирал, –
сказала она игриво. Наслаждалась, змеюка, Мазуровым обалдением.
– Или думал, больше никогда меня не встретишь?
Вот дьяволица! Мазур справился с изумлением и ответил
галантнейшим образом:
– Только о встрече с вами и мечтал все это время,
мадам! Всенепременно предложу, мадам! Что мадам предпочитает в это время суток?
– Мадам предпочитает виски.
– Сей момент! – Мазур по-хозяйски открыл бар,
достал два высоких стакана, плеснул на два пальца «Чивас Регал», добавил льда.
Протянул олигархине бокал, сам сел в другое кресло.
Мелодично звякнули стаканы.
Пригубили.
Мазур откровенно разглядывал Олесю. Кремовый костюмчик –
пиджачок и юбочка выше голых коленок, – наводящий на мысль о портном не
хуже какого-нибудь Армани, или кто там сейчас в моде. Скромненькое ожерелье с
фионитами… Но мы то знаем, господа: тут фионитами и не пахнет.
Она с усмешкой смотрела на Мазура.
– Что ж вы такого завлекательного, господин адмирал, на
мне углядели?
А глаза смеются! Вот же зараза…
– Да ничего я не углядел. Думаю вот.
– Да-а? И о чем, позвольте полюбопытствовать? Надеюсь,
о напрочь нескромных желаниях? – Олеся откинулась на кресле, закинула
свободную руку за голову – так, что платье моментально обозначило ее… гм…
выпуклости и впадины.
– Значит, ты мне эту турпоездку и сосватала, –
Мазур, все же будем честными, с некоторым усилием отвел глаза от
прелестницы. – И зачем, позволь узнать?
Яхта, стремительно набирая ход, споро уходила из Одесской
гавани – Мазур чувствовал это по еле заметной вибрации, для постороннего
человека неощутимой.
– Ну, не только я, – выпрямилась в кресле
Олеся. – А тебе не нравится?
– Ну почему же… Просто непоняток не люблю.
– А что тут непонятного? – вполне натурально
удивилась она.
– Если присылаешь приглашение – подписываться
надо, – сказал Мазур. – А то я твое приглашение порвал и выбросил. На
фиг мне эти приглашения, тем более анонимные…
– Но ведь приехал же, – парировала Олеся. –
Считай, что это был последний тест. На интуицию. Если поймешь, что от
меня, – значит, приедешь.
«Ага, – подумал Мазур, – интуиция под названием
самаринизм…»
Олеся стала предельно серьезной:
– Короче. Как говорили классики – слушай внимательно,
понимай правильно, запоминай надолго. Так вот, ввожу в курс дела… Тебе такая
фамилия – Малышевский – о чем-нибудь говорит?
– Ну, вроде, слыхал что-то такое по телевизору… –
осторожно сказал Мазур.
– Слыхал… – фыркнула Олеся. – Это, к твоему
сведению, один из влиятельнейших, если не самый влиятельный человек в сфере
промышленности и финансов не только в России, но, пожалуй, и в Европе… А такие
люди добрых дел не забывают. То, что ты передал камушки именно нам, а не своему
командованию – это, знаешь ли, о многом говорит…
– И о чем же?
– Кира, не заводись. Я вовсе не имела в виду, что ты
предал Родину, нарушил присягу, поклонился золотому тельцу, продался сволочным
олигархам и все такое прочее… Просто ты взялся выполнить задание – и это
задание выполнил более чем на «пять»…
– И что? Ради меня, такого хорошего, олигарх нанял яхту
и натащил уйму гостей? Чествовать меня будут?
– Да щас. Просто два дня назад сын Малышевского женился
на дочери другого влиятельного человека, который до сих пор был… Ну, не скажу,
врагом или конкурентом… Скорее, они просто не сходились во взглядах на
некоторые вопросы тактики и стратегии. И вот теперь решили породниться.
Мазур хмуро покрутил в пальцах бокал.
– Олеся, ты меня за дурачка-то не держи. Какая, на
хрен, свадьба? И где невеста с женихом, лимузины, тамада?
– Ты не слушаешь, Кирилл… Свадьба была позавчера.
Кольца, цветы, шампанское, обеты вместе быть и в радости, и в горе, чуть ли не
пупс на бампере лимузина, все такое… А потом молодые отправились в свадебную
кругосветку, а у избранных приглашенных начался второй день. Или уже третий? Не
важно. Вот и яхточка пригодилась, она, кстати, Малышевскому и принадлежит.
Прогуляться можно при случае, проветриться… Новобрачные, так сказать, удалились
на брачное ложе, а родители их тут совершают негоции, договариваются в отсутствие,
так сказать, прямых наследников. Понимаешь?
– Что ж тут непонятного, – усмехнулся
Мазур. – Называется это «династический брак», сплошь и рядом такое
происходило, во все века… Да и до сих пор происходит. Лет десять назад детишки
президентов Киргизии и Казахстана точно так же поженились…
– Да причем тут Киргизия! Я говорю о тех, кто реальную
власть имеет… Итак, теперь они союзники и соратники. Вчера молодожены
отправились в свадебную кругосветку, а отцы решили устроить здесь, на яхте,
что-то вроде «второго дня»…
– Потрясающе. Ну а я-то тут с какого боку?
– С такого. Малышевский желает с тобой познакомиться. Я
ему наплела, какой ты весь из себя крутой, умный, несгибаемый и, главное,
честный. Вот он и растрогался. «Подай мне, – говорит, – такого
удивительного последнего героя прямо сюда, на яхту».
– А я-то думал, ты сама себе хозяин. Точнее, хозяйка…
– Кирюша! – проникновенно сказала Олеся, точно
усталая училка непонятливому ученику. – Я сама себе хозяйка, но… в своей
сфере деятельности. Там я повелеваю, рулю и принимаю любые решения. Однако есть
сферы, где я ни шиша не понимаю или куда мне просто нет доступа. Где есть люди
меня и поумнее, и посильнее. И эти сферы, бывает, пересекаются с моей – причем
сферы несколько большего диаметра, уж поверь… И тогда мне приходится идти на
компромиссы.
