Кабинет или приемная – Мазур затруднялся точно определить
название этих апартаментов – некоего Малышевского разительно отличалась от
виденного внизу. Здесь не было места показной роскоши и лишним деталям.
Естественная с виду простота, созданная с помощью немалых материальных усилий и
средств располагала к душевному покою, внутренней гармонии и равновесию. Эта
простота была сродни простоте классически ограненного алмаза. Минимум деталей,
все элементы функциональны и, разумеется, выполнены из натурального дерева и
дорогого матового стекла. Все детали строго геометрично, графически выверены.
Сам Александр Олегович Малышевский вписывался в этот
интерьер, словно одна из непременных и сугубо необходимых деталей и выглядел
вполне импозантно, уж никак не напоминая карикатурных капиталистов из советских
газет: брюхатых, мордатых, в идиотских цилиндрах и с непременной сигарой в
зубах.
Малышевский был баскетбольного роста, загорелый, подтянутый,
явно следящий за собой. Одетый в чрезвычайно неброский, а потому, наверняка,
чрезвычайно недешевый костюм. Вроде бы, от Дольче Габана, насколько Мазур
научился, спасибо супружнице, разбираться в кутюрных делах. А может, и
подороже, чем Габана. И сразу почему-то чувствовалось, что перед тобой именно
Хозяин, что бы там ни плела Олеся. На расстоянии сражала пресловутая харизма,
которую столь любит к месту и не месту поминать пишущая и болтающая
журналистская братия. Хотя, признаться, хозяин был малость подвыпивши…
– Здравствуйте, Кирилл Степанович, – Малышевский радушно
улыбнулся и сделал приглашающий жест: присаживайся, дескать.
– Ну, а я пойду, пожалуй. У меня на нижней палубе
рандеву с плейбоем из Минсельхоза, – сообщила Олеся. И, не дожидаясь
согласия, выскользнула за дверь.
Мазур опустился в глубокое мягкое кресло и выжидательно
посмотрел на олигарха.
– Медленно же с вас загар сходит, – заметил тот,
разливая по бокалам очередную алкоголесодержащую жидкость.
«Что-то последнее время мне все подливают…» – подумал Мазур,
молча принимая бокал из рук Малышевского.
Это называется загар? Посмотрел бы товарисч олигарх там, на
вечнозеленом континенте, где даже солнце кажется загоревшим до черноты… Как там
говорил хохол-вертолетчик? «Все добрые люди любят Африку».
– Хотел бы извиниться за сугубо неформальную
обстановку, но не буду, – не дождавшись ответа, продолжал
Малышевский. – Так уж получается, что разговор – серьезнее некуда, а фон,
признаю, не деловой. Что делать, свадьба, а гости по-другому оттягиваться не
умеют… Не обучены. Ладно, и тут есть своя прелесть. Вопрос не в этом. Позволю
себе поинтересоваться: отдыхать, будучи в отставке, не устали?
Хорошо хоть не сказал – «будучи на пенсии»…
– А что, сумеете помочь? – обезоруживающе
улыбнулся Мазур.
Малышевский, не дожидаясь, пока Мазур поднимет бокал
«Сент-Эмильона», чокнулся с ним.
– Вы напрасно иронизируете, Кирилл Степанович. Я не
благодетель и не меценат. Я не подаю. Я плачу за работу. Качественно сделанную
работу оплачиваю качественно. И одноразовую работу оплачиваю одноразово… Однако
вся фишка в том, что одноразовые специалисты мне не нужны. Настоящего
профессионала имеет смысл склонить к постоянной работе – пока его не переманили
конкуренты. И вы мне кажетесь именно таким профессионалом.
– Что на этот раз вывозить будем? Или – кого?
Откуда? – с преувеличенной деловитостью поинтересовался Мазур.
– Хватит, а? – едва заметно поморщился
Малышевский. – Вывозить… Мелко плаваете, адмирал. Вывозить найдутся
исполнители поглупее и, пардон, помоложе. Просто ваше нынешнее положение, мягко
говоря, не соответствует вашему потенциалу… Вот я и решил предложить вам вполне
достойное… достойную… – он щелкнул пальцами, – черт, как это
правильно назвать? Не компенсацию, не работу, не зарплату, не…
Мазур вежливо пожал плечами – дескать, сами, барин, решайте,
как это назвать.
– Ну и фиг с ним, – махнул рукой
Малышевский. – Назовем это должностью. Никакого криминала, никакой
противозаконной деятельности, ничего, что бы противоречило вашим… принципам. И
никаких гонок с препятствиями по джунглям, пустыням, степям и прочим экзотическим
местам, обещаю. Допустим – начальник аналитического отдела, что-нибудь в этом
духе…
Мазур спросил в лоб:
– Это такая форма извинения?
– В смысле? – нахмурился олигарх.
– Ну, поскольку меня выперли в отставку именно из-за
вас…
– Из-за меня?! – изумление Малышевского было
неподдельным.
– Не из-за вас, разумеется, конкретно…
Возникла секундная пауза, потом Малышевский вскочил, шагнул
к иллюминатору, резко обернулся. – Нет, ну ни хрена себе! Вы что, и правда
считаете, что в вашей опале виноваты мы?! Ну, знаете… Поверите ли – не ожидал…
Мы предложили вам выполнить некую миссию в некоей африканской глуши. Вы
согласились и выполнили. За что получили некий гонорар. Правильно?
– Допустим.
– Так в чем вы нас обвиняете?!
– Проехали, – твердо сказал Мазур и поднес бокал
ко рту. – Уж простите старика, но должен же я был удостовериться, что вы и
в самом деле не страдаете излишней мнительностью…
– И как, проверили?
– В полной мере. Ваше возмущение было столь
неподдельным…
– В таком случае, может быть, – язвительно
попросил Малышевский, – закончим взаимные проверки и вернемся к делу?
– Александр Олегович, милый мой! – проникновенно
сказал Мазур, обезоруживающе улыбаясь. – Отчего-то я уверен, что вы же про
меня знаете все. Не так ли?
– И даже больше, – глядя ему в глаза, без
колебаний ответил олигарх.
«Эге, – вдруг подумал Мазур, – а не с твоей ли
подачи, голубок, мне кололи всякую дрянь, выпытывали насчет Белой Бригады? Но
тогда к чему весь этот балаган?»
И продолжал:
– А я про вас, уж простите, не знаю ни хрена. Так мог я
хотя бы маленький тестик провести?
Олигарх помолчал, потом шумно вздохнул, снова сел в кресло,
хлопнул ладонью по столешнице.
