– Тогда это объясняет, – задумчиво сказал
Малышевский, – почему до сих пор не найдут заказчика нападения и не могут
выяснить, как оно, нападение, собственно, произошло, почему тормозится
расследование, почему вы со Стробачем работаете практически в одиночестве,
почему… Кстати, где Стробач?
– Отрабатывает спортклуб, куда ходил Пасленок, и
химиков на предмет яда, – сказал Мазур. – Но если это в самом деле
Говоров, то этим можно уже не заниматься – лишняя трата времени…
– Судари мои разлюбезные, – перебил
Больной, – а вам не кажется это странным – ваша, Александр Олегович,
помощница, которая денно и, главное, нощно работает с господином Мазуром, вдруг
оказывается знакомой репортера, который вдруг оказывается обладателем столь
убойного компромата? А если это все же отлично сфабрикованная, умело
подброшенная деза? Чтобы увести нас в сторону?..
– Нет, – твердо сказал Малышевский. –
Знакомство Оксаны со Стародумом в самом деле давнее. Это проверено. Стародум в
самом деле долгое время занимался МиГами и Пасленком… И потом – не слишком ли
это по-детски?
Больной сделал паузу и нехотя признался:
– Да. Так дезу не подбрасывают, тут, Саша, ты прав. Как
ни крути – не может такого быть. Слишком уж это… как-то… Почему-то мне кажется,
что господин Мазур напал на верный след. А я своему чутью привык доверять. –
Он глухо выматерился.
Мазур же откинулся на высокую спинку кресла, закрыл глаза.
На ум – вот ведь причуды подсознания – неожиданно пришла история деда
Зелимханова, бывшего контрабандиста, ставшего потом переводчиком в Исфахане и
одновременно сотрудником советской разведки. В той истории, помнится,
английской и советской разведкой готовилось покушение на шаха Пехлеви, и в
качестве исполнителя подбирали курда-фанатика, чтобы все думали на курдов,
чтобы никому и в голову не пришло заподозрить советскую и британскую сторону, а
уже тем паче – в чем-то подозревать сына шаха. А курдов собирались использовать
втемную, убедив их, что они стараются на благо своего будущего Курдского
государства…
Что-то в этом есть…
Историю полезно изучать хотя бы по той причине, что и сам
человек, и повадки его не изменились с течением времени – смены веков и
исторических декораций. История то и дело повторяется, словно ходит по кругу…
– Хорошо, – сказал наконец Малышевский. –
Допустим. Предположим, господин Мазур прав. Ваши предложения, адмирал?
– Ясно, что заказчик не Говоров, – сказал
Мазур. – За ним определенно кто-то стоит. Поэтому его нужно брать – но
тихо, без шума и пыли, чтобы не спугнуть главного фигуранта. А потом
побеседовать с Говоровым по душам. Припереть к стенке фактами.
– Он мужик тертый, может и не расколоться, – подал
голос Больной.
– Значит, не только фактами припереть, – жестко
ответил Мазур. – Но параллельно я бы послал кого-нибудь в Латвию – пусть
пошерстит там насчет связей Говорова и Хадашева, может, найдется кончик
ниточки.
Малышевский кивнул:
– Разумно. Согласен. Связи с Прибалтикой у нас хорошие.
Не то что у политиков…
– Кривицкий обеспечит, – поддакнул Больной.
– И еще, – сказал Мазур. – Чует мое сердце,
что мы в двух шагах от заказчика. Поэтому я позволю себе настоять на следующем.
Все, о чем мы сейчас говорим, и все, что мы здесь решим, должно остаться между
нами четверыми: мы трое плюс Стробач. И все. Ни одна живая душа не должна знать
о том, что нам стало известно.
– Вы хотите сказать, что… – вскинул брови Больной.
– Именно, – непочтительно перебил его
Мазур, – это чревато последствиями. Уж простите за прямоту, но я не верю
ни господину Малышевскому, ни вам, Иван Сергеевич. Такая вот сволочная у меня
работа. Согласно моему контракту, я и Стробач должны отчитываться о проделанной
работе перед вами – но только перед вами. Вот я и отчитываюсь. С полученной
информацией вы, конечно, вольны поступать как угодно, но я бы убедительно
попросил вас придержать ее. Поэтому в Латвию поедет пан Стробач. И обеспечите
поездку лично вы, господа. Лично. Не посвящая в дело абсолютно никого…
Олигархи переглянулись и одновременно кивнули в знак
согласия.
Глава 10
Прокол
Домик Говорова находился в тщательно охраняемом поселке
Пуща-Водица под Киевом. На расстоянии всего одной автобусной остановки от него
начинались владения местных латифундистов, из тех, что привлекают внимание
бассейном с Черное море шириной, в углу которого ненавязчиво плещется ручной
бегемот.
А вот в Пуще-Водице все было гораздо скромнее. И хата Анатолия
Витальевича Говорова особой роскошью или помпезностью не отличалась –
обыкновенный такой с виду двухэтажный особнячок, записанный к тому же на имя
супруги. Не подкопаешься. И не явишься к антитеррористу с ордером на обыск.
Операция, которую возглавил Мазур, настояв, несмотря на
сопротивление Малышевского, на личном участии в ней (дескать, хочется косточки
размять), так вот эта операция была насквозь незаконной, потому как запроси они
ордер на арест, хай поднялся бы до небес. Началось бы долгое и нудное
расследование, и то не сразу – ведь нельзя на основании одной только фотографии
арестовать человека! Да и тот, кто поручил Говорову организовать нападение на
«Русалку», наверняка узнал бы о засветке главного антитеррориста и предпринял
шаги…
Это была первая – бюрократическая – причина того, почему
поздним киевским вечерком Мазур в обществе четырех бойцов в масках направлялся
к дому, где обитал Говоров. Как и его люди, адмирал был облачен в черное, и
хотя оружием не был обвешан, но все же вооружен хитрым пистолетом и ножом
десантника на поясе.
Установка была на отказ от шумной пальбы, кидания гранат и
прочих киношных трюков: в доме обитала супружница Анатолия Витальевича, двое
его отпрысков и куча прислуги, зачем нам жмурики? Но стволами с глушителями все-таки
вооружиться пришлось: Говоров, как было известно, – заядлый собачник, мало
ли какая лающая тварь ждет незваных гостей у его хаты…
К чести информаторов, не обещавших особых сложностей при
взятии первого барьера, группа беспрепятственно проникла на внутреннюю
территорию квартала. Боец в черной маске, тот, что был чуть-чуть выше ростом по
сравнению с остальными, по имени Михась, снял с небольшой вышки охранника
поселка – из духового пистолета, стреляющего стрелками с транквилизатором, не
убьешь даже хилого подростка, но приход гарантирован вплоть до полной отключки
на два-три часа, в зависимости от массы тела клиента. Второй такой пистолет
имелся в распоряжении Мазура.
