– Хреновые у тебя осведомители. От Серебряного Бора
наша деревенька далековато… Понятно, что молва любой коттеджный поселок
автоматом приписывает к Рублевке. Раз свой загородный дом, да еще со встроенным
гаражом – значит, буржуи, раз буржуи – значит, проживают на Рублевке. Уж
поверь, что особняком мой дом может считаться разве где-нибудь в Псковской или
Тульской губерниях, но уж никак не в видавшей виды Москве. Просто добротный
домик в три этажа на участке всего в двадцать соток…
– Во как! Для тебя это уже «просто»! А для большинства
людей, хочу тебе сказать, в той же Москве – недостижимая мечта.
– Ты не поверишь, но я никогда не мечтал ни о чем
подобном, – жестко сказал Мазур. – На привалах, валясь на траву,
никогда не чертил в башке пейзажи будущего отставного счастья: дома, машины,
три сортира и две ванные комнаты…
– А ванных и вправду две? – спросил Лихобаб, грызя
ржаной сухарь.
– Две, – не стал отпираться Мазур. – На
первом этаже с джакузи, на втором – с душевой кабиной. Еще имеется сауна и при
ней купальня. А также две спальни, наша с супружницей и гостевая, и три машины,
из которых две – женины… Ну что, в тебе уже вскипела классовая ненависть или
еще что-нибудь припомнить из затянувшей меня трясины буржуазного быта? Может,
перечислить тебе поименно всю бытовую технику? Ее, как сам понимаешь, немало.
Один телевизер в стену длиной чего стоит…
– Все хотел спросить, – Лихобаб хитро прищурился,
отчего его сходство с цыганом только усилилось, – а из джакузи ты
вылезаешь довольным жизнью или как?
– Жена до последнего времени вылезала довольная. Теперь
и она недовольна. Бассейн, вишь ты, хочет пристроить к дому. Вон, говорит,
погляди, у всех соседей уже есть, одни мы как нищеброды.
– Посочувствовать тебе, что ли… – Лихобаб снова
запустил руку в мешок, нащупывая новый сухарь.
– Можешь и посочувствовать, – вполне серьезно
сказал Мазур. – Думаешь, отчего меня вдруг на старости лет понесло на
Полигон? Причем, заметь, по собственной воле, никто не принуждал, никто не гнал
палкой. Сам к тебе пришел, сам заплатил за маршрут… Во, гляди.
Откинувшись на стуле, Мазур похлопал себя по животу.
– Жирок. Впервые в жизни отрастил пузо. Узнал, что это
такое. И это, заметь, при том, что каждый день на штатовский манер бегаю по
утрам и целая комната в доме заставлена тренажерами… Просто организм привык к
пределу, фальшивыми нагрузочками его не обманешь… К адреналину привык, сволочь
такая. Но даже это, в принципе, терпимо и решаемо. Другое хуже. Пропал,
высокопарно говоря, вкус к жизни.
– Я плачу, – Лихобаб разломил очередной сухарь.
– Да иди ты! – махнул на него Мазур. – Ему,
понимаешь, душу изливаешь… Давай лучше выпьем.
– У тебя жена – миллионер? – вдруг спросил
Лихобаб.
– Почему миллионер? – удивился Мазур.
– Ну, обычно как бывает. Живет какой-нибудь чиновник.
Или, допустим, генерал. Зарплатишка, что у того, что у другого, между нами
говоря, дрянь. Но живут красиво, дома возводят, машины меняют. Их наконец
спрашивают: «А денежки откуда, уважаемые?» От жен, они отвечают, они у нас
бизнесменши. Люди глядят – и вправду жены у них бизнесменши, чем-то там
владеют. Правда, откуда к женам денежки пришли, никому не ясно… Но тут легко
отбрехаться – мол, копила с детского сада и накопила. Вот я и хочу спросить на
правах старого знакомца: и к тебе тоже денежки от жены пришли? Или появилось
возможность хапнуть и ты случая не упустил?
Сказано было довольно зло. А Мазур отчего-то считал, что
Лихобаб подкалывает его в шутку. Оказывается, шуткой это было лишь на первый
взгляд.
– Дать бы тебе в морду, старый знакомец, –
раздумчиво проговорил Мазур.
– Ну попробуй, – с показной вялостью ответил
Лихобаб. – Мы ж еще на Полигоне. Считай, что это у тебя будет испытание
бойцовских качеств. Правда, мне отчего-то кажется, что ты и этот тест
провалишь. Как провалил маршрут.
– Еще успеем и по мордам постучать, еще не
вечер, – Мазур разлил по кружкам остаток водки, поставил пустую бутылку на
пол и вытащил из сумки новую – как чувствовал, что понадобится. – А пока я
тебе все же отвечу. Пожалуй, ты имеешь право знать. Ты говоришь – «появилась
возможность хапнуть»… А ты думаешь, раньше у меня ни разу не было возможности
хапнуть? Так что хочу тебя огорчить: возможностей этих было превеликое
множество. Еще в те годы, когда нас с тобой посылала и направляла партия. Еще
тогда через эти руки прошло злата-серебра на три человеческие жизни, прожитые с
размахом. Это уж не говоря про возможность предать всех и вся, за что получить
пожизненное содержание в тридцать сребреников в день и коттеджик где-нибудь на
калифорнийском побережье в придачу. И позже, уже в эпоху новых ценностей, тоже,
знаешь ли, ни единожды случались возможности обогатиться разом. Но мне, хочешь
верь – хочешь нет, даже не приходилось перебарывать в себе соблазн. А оттого,
что не надо. Как зверю не нужна кожаная куртка от какого-нибудь там Гуччи – или
кто там у них куртками заведует – и последняя модель «бентли». Я, считай, тот
же зверь, которому всегда хватало собственной шкуры, а нужна была лишь охота,
дичь и погоня за спиной. Только тогда жизнь казалось полной… Кстати, этого-то
сейчас и не хватает. Как того же зверя – посади в клетку, пусть и в золотую,
все равно начнет медленно подыхать с тоски…
– Красиво излагаешь, – помолчав, сказал
Лихобаб. – Проникновенно, образно. А как же вдруг так случилось…
– В казино банк я не срывал, – перебил
Мазур. – Такие залепухи я приберегу для участкового…
– Ага, а для меня ты, не иначе, приготовил историю про
наследство. Какой-нибудь африканский царек, которому ты спас жизнь… Разве нет
таких?
– Найдутся и такие, – легко согласился Мазур.
– Который, помирая, оставил тебе наследство. Старшему
сыну – неулаженный конфликт на юге, среднему – на севере, а спасителю моему,
другу сердечному Мазуру – сундук с алмазами.
– А ведь «тепло», как говорят в детских играх, –
невесело усмехнулся Мазур. – В корень зришь, чертяка. Можешь верить,
можешь нет, но я обогатился с одного лишь гонорара. За разовую работу по
профилю. Ну, почти по профилю – с учетом того, что работать приходилось на
суше, а не в родимом подводном царстве… Помнишь, как у классиков: это смотря,
какой отец. Так и я могу сказать – смотря на кого работать.
– И на кого же? Или это великий секрет?
– Ежели имен не называть, – а я называть, уж
прости, не стану, – то секрет невеликий. Есть такое слово: «олигархи»,
слыхал, поди?
