В общем-то, относительно легко отделались, могло быть и
хуже. У «девятки» разбита фара, снесены бампер, смято крыло и наверняка левая
передняя стойка поехала, у вэна – вмята боковая дверь и в гармошку сплющено
заднее крыло. Оба шумахера остались живы и практически невредимы, у одного из
шоферюг разбита губа, и лоб неумело перевязан бинтом из аптечки, самую малость
пропитавшимся кровью. Шумахеры, понятное дело, напрыгивают друг на друга,
размахивая руками и что-то там выкрикивая. Ну, в общем-то, нетрудно вообразить,
даже с поправкой на украинскую специфику, обороты речи, которыми они
обмениваются.
На место происшествия уже прибыли даишники. Один из них
что-то сосредоточенно пишет, положив папку на капот пострадавших «жигулей».
Другой прохаживается возле даишной машины – обыкновенного «форда» без
опознавательной раскраски и надписей, но зато с мигалкой на крыше.
– Доездились, соколики, – произнес Стробач.
Места на дороге оставалось ровно столько, чтобы обогнуть
мини-вэн и даишный «форд». Пришлось сбросить скорость и километрах на десяти
огибать всю эту машинерию.
Даишник, что околачивался возле «форда», вдруг замахал
жезлом и перекрыл собой дорогу. Ну что ему еще надо?
Мазур затормозил и опустил стекло.
– В чем дело, командир?
– Та всэ добрэ! – с непонятной радостью произнес
даишник, просунул в окно сжатую в кулак руку и чуть разжал пальцы. –
Спизнав?
Еще бы не узнать. Граната «Ф-1» с выдернутой чекой,
запальный рычаг прижат к корпусы побелевшими от напряжения пальцами. Если он
разожмет пальцы, и граната упадет на пол машины… Разлет осколков достигает двух
сотен метров… Впрочем, когда взорвется в салоне, для сидящих внутри будет все
равно, какой там разлет. Хватит и метрового.
– И что дальше? – Мазур говорил спокойно, хотя все
внутри звенело от напряжения.
Мозг, как и всегда в подобных случаях, работавший на
предельных оборотах, лихорадочно просчитывал варианты, но не находил ни одного
подходящего. Вдарить по газам, попытаться отобрать игрушку? Успеет выпустить
гранату, что ему стоит разжать ладонь, дура закатится по сиденье – ни за что не
успеть вытащить и отбросить…
– Сперва положи руки на руль, – сказал «даишник»
(в том, что он подставной, Мазур уже не сомневался). – Вот так. Молодец.
Теперь сиди и не дрыгайся. А ты, который сзади, открой правую дверцу. Живо!
Возле задней правой дверцы уже топтался бросивший писать
свои липовые протоколы второй «даишник». Однако Стробач почему-то не спешил
открывать. Он наклонился, опираясь на колено Мазура, к противоположному окну,
не теряя самообладания преспокойно спросил:
– А она у тебя не учебная часом, а, хлопче? Купил по
дешевке и пошел на тракт працювать, гроши зарабатывать… Слыхал я про такие
разводки на дорогах.
Мазур понимал, что Стробач сейчас щупает хлопцев. Сам по
себе его блеф вряд ли может к чему-то привести, но позволит посмотреть на их
реакции, а понимающему человеку это многое может дать.
– Мне не наказывали сторого-настрого брать вас
живыми, – невозмутимо и даже чуть с ленцой произнес «даишник». –
Признаюсь, мне одинаково отслюнят грошей за вас живых или за ваши кишки,
размазанные по салону. Так что даю вам пять секунд, больше никак, даже при всей
своей щедрости души – вдруг поедет кто, насквозь нежелательный. Да и рука
устает, я ж не Шварц какой. Так что быстренько выбирайте. Ежели охота навечно
упокоиться в железном гробу на колесиках, так пожалуйста, дело хозяйское…
Пока этот с гранатой разглагольствовал, Мазур бросил взгляд
в сторону участников «аварии». Спектакль уже закончился, поскольку отпала
надобность валять дурака, и участники комедии, шумахеры хреновы, уже не лаялись
меж собой, а разошлись в стороны и внимательно контролировали дорогу в обоих
направлениях.
– Открой ему, – не оборачиваясь, сказал
Мазур. – Пока у них все козыри.
Стробач, бормоча ругательства, как и общенациональные, так и
сугубо украинские, открыл дверцу. Второй скомандовал Стробачу:
– Не выходи, просто повернись ко мне спиной, руки за
спину и выстави в проход.
Медленно и с неохотой, но Стробач подчинился. «Даишник»
номер два, который без гранаты, проворно защелкнул на запястьях Тимоша
наручники. Потом открыл заднюю дверцу, полез в салон, предварительно достав
«глок» из кобуры, и приказал Мазуру:
– Ну а теперь ты. Повернись и давай сюда грабли.
Что можно извлечь из того, что второй оказался внутри
машины?
Да ничего.
В руке у него ствол, липовый «дай» его применит, не
раздумывая. Правда, Мазур вполне может и не дать применить, кое-чему учен… Да
вот только номер первый, есть такое подозрение, вряд ли страдает избытком
гуманизма и вряд ли он не бросит гранату только из-за того, что в зоне
поражения находится его напарник.
В общем, за считанные секунды Мазур прокрутил в уме расклады
и пришел к выводу, что время акции еще не пришло. Тем более убивать их не
собираются, значит, будет еще шанс, и, даст бог, и не один.
– Вот так, – с заметным облегчением произнес
второй, защелкнув браслеты теперь уже на Мазуре, и с кряхтеньем выполз из
автомобиля наружу. – Теперь оба выходим и к автобусу. Пошли, живо!
Первый «даишник» вполне ожидаемо убрал руку с гранатой из
салона и вставил чеку обратно. Спрятал в карман, зато достал точно такой же
«глок», что и у напарника.
Один из шумахеров тем временем распахнул задние дверцы
микроавтобуса.
– Живо, живо, запрыгиваем, шевелитесь! – подгонял
второй «гаишник». – А то продырявим конечности и закинем, как кули с
картошкой…
Мазур и Стробач забрались внутрь фургона. Там на откинутых
лавках валялись какие-то тряпки, а на полу у самых дверей лежали катушки со
скотчем. Скотч незамедлительно пустил в дело запрыгнувший следом один из
«даишников». «Даишники», надо отдать им должное, бдительности не ослабляли ни
на грамм. Пока один обматывал скотчем ноги Стробачу и Мазуру, другой грамотно
напарника страховал. Наверняка служили в серьезных войсках… Поэтому Мазур,
прокрутив в мозгу возможную кадриль ногами на ограниченном пространстве, все же
отказался от этой затеи – очень уж рискованно, второй обязательно успеет
шмальнуть пару раз. Едва ноги пленников оказались накрепко прихвачены липкой
лентой, второй «дай» тоже запрыгнул в машину, бросив тому из шумахеров, что
готовился закрывать дверцы:
– Наведи все тут до ладу.
Все, дверцы захлопнулись.
