— Лорд Тревельян — твой папа, милая, — сказала Элизабет.
— Нет! — заплакала Кристина. — Мой папа умер. — Элизабет взглянула на Кристофера и поразилась, увидев, что его лицо стало совершенно белым, как и у нее, когда она была близка к обмороку.
— Он не умер, родная, — повторила она. — И теперь он вернулся домой.
Кристина расплакалась. Она рыдала навзрыд несколько минут, в то время как Элизабет успокаивала ее, а Кристофер сидел неподвижно, словно окаменел.
— Тогда почему ты сказала, что он умер? — Голос у девочки дрожал.
— Все тогда думали, что он умер, — оправдывалась Элизабет, презирая себя за эту ложь. Но как объяснить всю правду шестилетнему ребенку?
— Но почему ты раньше ничего мне не сказала? — Кристина наконец подняла голову, ее глаза стали красными и сердитыми. — Ты сказала, что это лорд Тревельян.
— Мы подумали, что тебе следовало сначала поближе узнать его и полюбить, моя милая, — тихо пояснила Элизабет, — прежде чем сказать тебе, что он — твой папа.
— А почему он не приехал в дом дедушки, если он мой папа? — спросила Кристина. — Почему он живет здесь?
— Мы совсем не ждали его, Кристина, мы думали, что он погиб, — ответила Элизабет. — Я ведь собиралась выйти замуж за лорда Пула.
— Я ненавижу лорда Пула, — со злостью ответила Кристина.
Элизабет не одернула девочку, как делала это обычно. Установилась тишина, которую ни она, ни Кристофер не решались нарушить. Шумное веселье на улице казалось слишком громким.
Неожиданно Кристина набросилась с обвинениями на Кристофера.
— Почему ты уехал и бросил меня? — спросила она его. — У других мальчиков и девочек, которых я знаю, есть папы. Ты не любил меня, да? Ты меня ненавидишь? — Кристофер сделался еще бледнее.
— Милая…
Но Элизабет опередила его:
— Лорд Трев… твой папа ничего не знал о тебе. Он не знал, что у него родилась маленькая дочка. Он сразу полюбил бы тебя и приехал, если бы все знал. И он приехал бы гораздо раньше.
— Я очень люблю тебя, — заговорил Кристофер. Его голос был тихим и немного хриплым. — Как только я увидел тебя, Кристина, ты сразу стала светом моей жизни.
— Нет, неправда! — яростно воспротивилась девочка. — Только мама называет меня светом своей жизни. Я обуза для всех остальных. Никто не любит меня, кроме мамы. — Тут девочка заколебалась, честность заставила ее преодолеть чувство жалости к себе. — Думаю, и дяди Джона.
Кристофер прошел по комнате и присел возле кресла Элизабет.
— Я люблю тебя, Кристина, — сказал он. — Ты наша с мамой маленькая девочка. Ты — моя дочка. — Он протянул к ней руки, но не прикоснулся к ней, а с мольбой стал смотреть на дочь.
Элизабет с такой силой прикусила нижнюю губу, что ощутила солоноватый привкус крови во рту. Ей не следовало никого слушать. Она должна была слушать только голос своего сердца и свою совесть. Ей нужно было написать Кристоферу, даже если она и не знала, куда отправлять письмо. Она могла написать его отцу или Нэнси. Они бы переслали ему это письмо. Она должна была рассказать ему о Кристине. Но их тоже нельзя винить — ее отца и Мартина. Она сама виновата. Ведь это она была его женой и матерью Кристины.
Кристина продолжала смотреть на него, обиженно выпятив нижнюю губу. Потом она дотронулась пальцем до его груди и тут же отдернула руку.
— Ты снова уедешь в Канаду, — заявила она.
— Нет. — Кристофер отрицательно замотал головой. — Я всегда буду твоим папой, Кристина. Я хочу взять тебя с собой в Пенхэллоу, хочу, чтобы ты увидела море и песчаный берег. — Но ты же не будешь мне строить замок из песка, — настаивала девочка.
— Я построю тебе самый большой замок. Обещаю.
Элизабет сидела очень тихо. Она поступила очень подло. Поступила бездушно и некрасиво. Не важно, как он поступил с ней, она не имела права таким образом мстить ему. Она ответила злом на зло.
Тут Кристина потянулась к нему, прикоснулась к плечам Кристофера, который подхватил ее за талию и легко поднял на руки. Он встал, прижимая девочку к себе. Кристина обвила его шею руками и прижалась к нему щекой.
— Я хочу, чтобы моим папой был ты, а не лорд Пул, — прошептала она ему на ухо. Но Элизабет слышала каждое слово.
— Правда? — спросил Кристофер.
— Да, — ответила Кристина. — Потому что ты — мой настоящий папа и ты любишь меня. Да?
— Я люблю тебя, родная, — подтвердил он и, отвернувшись, отошел с девочкой к окну.
Элизабет поняла, что он отошел потому, что заплакал, но не хотел, чтобы она видела его слезы. Она осталась сидеть на месте.
— Я расскажу дяде Джону, что у меня есть папа, — заговорила Кристина. Она подняла голову и заглянула ему в лицо. — Вот он удивится, правда?
— Да, милая, — ответил Кристофер. — Думаю, он будет рад. Девочка освободила руку и провела ладошкой по его щеке.
— Не плачь, папа, — сказала она. — Глупый, почему ты плачешь?
Кристофер засмеялся:
— Потому что я держу на руках свою маленькую девочку, и я счастлив.
— Глупый, — повторила Кристина, вытирая его щеки обели ручками. — Это глупо, папа. Нужно плакать только тогда, когда больно.
Но слезы из его глаз покатились еще сильнее. Кристофер плакал и смеялся, затем дал ей большой носовой платок, чтобы очка вытирала его слезы. Элизабет опустила голову, чтобы не было видно, как повлажнели ее глаза.
“Теперь у меня связаны руки”, — подумала она. Выбора у нее совеем не оставалось. Но она не знала, жалеет она об этом или нет. Она была уверена только в одном: она чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Больше всего ей хотелось встать, подойти к окну н обнять их обоих, чтобы они могли вновь стать одной семьей.
Но это невозможно. Семь лет нельзя так легко вычеркнуть из жизни и забыть. Нельзя простить того, кто об этом не просит и даже не испытывает сожаления.
Но она очень хотела простить его и сама хотела получить прощение.
Внезапно дверь в гостиную резко открылась, и на пороге появились Нэнси и Джон, смеющиеся и очень довольные.
* * *
Нэнси и Джон в это время тоже были на улице и наблюдали за прибытием гостей. Им повезло больше, чем Кристоферу и Элизабет, они видели приезд фельдмаршала фон Блюхера и вместе с толпой приветствовали его, когда он проезжал по улице в Карлтон-Хаусе. Потом они ушли, больше занятые собой и своими свадебными планами, чем историческими событиями, взбудоражившими всех жителей Лондона.
Им пришлось пробиваться сквозь толпу, собравшуюся возле отеля “Палтни”, а потом убеждать портье, что у них есть законное право сюда войти. Они весело смеялись, когда Нэнси открыла дверь и они увидели Кристофера с Кристиной на руках и Элизабет.
