— Тебе можно только посоветовать молить отца о милости, — сказал Джон. — Боже мой! — Он посмотрел на Мартина, прежде чем вскочить на коня. — Ты — мой брат. В наших жилах течет одна кровь. Ты едешь, Кристофер?
— Да, — ответил Кристофер, не сводя глаз с Мартина. — С этого момента держись подальше от моей жены. Если ты приблизишься к ней, чтобы хоть как-то повлиять на нее, я убью тебя. Клянусь! Ты меня понял?
Мартин не ответил. Кристофер был потрясен, увидев, как по щекам Мартина катились слезы.
Кристофер вскочил на коня. Ему хотелось поскорее уехать отсюда, подальше от гнетущей атмосферы темной дороги, от того места, где им пришлось выслушать эту ужасную историю.
— Антуан, — окликнул Кристофер, подъехав к нему, — Ты можешь отвезти экипаж к отелю? Поехали, Джон.
Некоторое время они молча ехали рядом.
— Что мы делаем? — произнес наконец Джон; его голос был подавленным. — Почему мы возвращаемся домой, оставив этого негодяя живым и невредимым? Господи, Кристофер, мы даже ни разу не ударили его.
— Он болен, — ответил Кристофер. — Я не оправдываю его. Нет оправдания его поступкам. Но к тому моменту когда он закончил свою историю, у нас не осталось ни капли ярости, чтобы воздать ему по заслугам.
Кристофер больше не мог сосредоточиться на том, что уже осталось в прошлом. Его беспокоило другое.
— Еще ведь не слишком поздно, верно? — спросил он. — Обед в Карлтон-Хаусе уже закончился, как ты думаешь? Сколько времени осталось до начала приема у королевы? Наверняка прием растянется на несколько часов. Элизабет там с лордом Пулом, Джон. Я позволил своей жене пойти туда с другим мужчиной! И это в день нашей свадьбы! Неужели я совсем лишился рассудка?
— Наверняка, — заметил Джон. — Кажется, сегодня все идет наперекосяк.
— Я еду туда, — решительно сказал Кристофер. — Я принял приглашение еще до того, как узнал, что все это так изменит мои планы. Я хочу видеть ее, хочу знать, что с ней все в порядке. Не слишком эгоистично с моей стороны отправляться туда, когда я позволил провести ей последний вечер с Пулом?
— Крайне эгоистично, — ответил Джон. — Но если бы я оказался на твоем месте, то тоже не смог бы удержаться.
— Правда?
— Клянусь!
— Твоя лошадь может мчаться галопом? — спросил Кристофер. — Если нет, то мне придется оставить тебя позади. Меня ждет неотложное дело, и за час я должен успеть все сделать.
* * *
Мартин грязно выругался и изо всех сил стукнул кулаком по стенке экипажа. Не получив удовлетворения, он развернулся и пнул ногой дверцу, затем ударил ее кнутом. Только тогда он заметил свидетеля своей бессильной ярости и унижения.
— Ты! — процедил он сквозь зубы, направляясь к Антуану, сидевшему на козлах. — Ты посмел дерзко говорить со мной несколько минут назад? Ты осмеливаешься сидеть здесь и смотреть на меня? Нужно преподать тебе урок хороших манер, французский ублюдок. — Мартин с ненавистью замахнулся кнутом на Антуана. Антуан спрыгнул на землю, и, когда он оказался перед Мартином, в его руке сверкнул нож. Кнут снова опустился на Антуана.
— Твои братья сжалились над тобой, монсеньор, — сказал Антуан, — потому что ты лил слезы словно ребенок. Они уехали, оставив тебя в живых, чтобы ты продолжал причинять боль тем, кто слабее тебя, чаще всего женщинам, да? Я рад, что они уехали. Они оставили тебя Антуану.
Мартин увидел нож.
— Ты просто лесной дикарь, — презрительно заявил Мартин. — Тревельяна следовало убить за то, что он привез тебя в цивилизованную страну.
— Боже мой! — воскликнул Антуан. — В лесах, монсеньор, мы не издеваемся над беспомощными и невинными женщинами. Мы убиваем за это.
Мартин засмеялся.
— В Англии, — заговорил он, — убийц вешают на виселице, пока они не задохнутся до смерти, если им не посчастливится сорваться и сломать себе шею. А вот и свидетели, которые увидят твое преступление. Так что лучше разворачивай экипаж и отправляйся в Лондон, и тогда я, может быть, не стану выдвигать против тебя обвинения в попытке убить меня.
Антуан улыбнулся, когда подъехал экипаж, направлявшийся в сторону Лондона. Его кучер притормозил неподалеку и крикнул, чтобы мужчины отошли с дороги. В одном окошке показалась женщина. Она окликнула кучера, спрашивая, почему они остановились. Ее голос прозвучал испуганно, будто она боялась, что впереди были разбойники.
— Ах, монсеньор, — заговорил Антуан, подходя ближе к Мартину. — Я рад, что появились свидетели. Тогда моего хозяина и полковника не будут обвинять в том, что сделает Антуан Бушар. А я это сделаю, но не за все совершенное тобой зло, а только за одну подлость. Ты умрешь за Уинни, монсеньор Ханивуд.
Нож точно вонзился под ребра Мартину, добравшись до сердца, а потом Антуан его быстро вынул. Кучер еще продолжал что-то кричать, а дама испуганно спрашивала его о чем-то… Мартин удивленно посмотрел на Антуана. Струйка крови, совсем черная в темноте, медленно стекла с уголка его рта, и он рухнул на землю лицом вниз.
Антуан высоко поднял окровавленный нож. Кучер закричал страшным голосом. Затем Антуан убрал нож, вскочил на козлы, с трудом развернул на дороге экипаж и направился к Лондону. В его распоряжении, по его подсчетам, оставалось несколько часов.
Глава 30
Элизабет и лорд Пул пообедали у приятелей и прибыли в Карлтон-Хаус, как и большинство других гостей, довольно рано. Все очень боялись опоздать, хотя прекрасно знали, что торжественный обед высоких гостей начнется по крайней мере на час позже, чем запланировано, и что пройдет еще много времени, прежде чем королева появится в тронном зале и будет готова поприветствовать своих подданных, когда будут объявлены их имена и они чинно и важно пройдут мимо ее трона.
Они прибыли раньше часа на полтора. Элизабет с трепетом разглядывала большой зал с ионическими колоннами по всему периметру и с высоким сводчатым потолком. Здесь каждый чувствовал себя карликом, неприметным подданным своего монарха.
Присутствующие прохаживались по большой комнате и залам, а церемониймейстеры приглашали гостей в вестибюль перед тронным залом. Там уже было много пышно одетых мужчин и женщин. Сначала Элизабет казалось, что она слишком нарядно одета. Обычно она не носила ничего из парчи, но никакая другая ткань не подходила для этого случая. Ей не очень нравилась модная прическа с пышными перьями в волосах. Но в этот вечер она украсила волосы перьями, как и другие присутствующие на приеме дамы.
Вестибюль был просторным и поражал великолепием. Элизабет слышала, что раньше тронный зал был именно здесь, но регент посчитал, что для этой цели нужна комната больших размеров и богаче отделанная. Стены и зеркала на каждой стене были задрапированы светло-голубым бархатом с золотым кантом. На отделанном золотом потолке висела роскошная люстра. Огромные портреты всей королевской семьи в позолоченных рамах украшали стены.
