– Точно, – усмехнулся Уэстхейвен.
– Ну, Пирс, желаю тебе счастливого пути. Она улыбнулась, скрестив руки на груди.
– Спасибо.
Он внимательно посмотрел на свою подругу.
– Почему ты такая бледная? Тебе нездоровится?
– Нет, все в порядке. Просто не хочется расставаться с дорогим для меня человеком.
– Мне тоже не хочется с тобой расставаться. – Но я рада, что ты приехал. Мы с тобой остались друзьями, несмотря ни на что.
– Да. – Уэстхейвен протянул руку, и Элис пожала ее после секундного колебания. – Давай забудем то, что между нами произошло, и будем жить как прежде. Береги себя.
– Хорошо. И ты тоже.
Так много слов. И так мало сказано. Стараясь побороть волнение, Элис прерывисто вздохнула.
– Разреши мне обнять тебя, – неожиданно попросил Пирс.
В следующий момент она прижалась к его мускулистой груди, положив голову на большое крепкое плечо и с радостью вбирая в себя тепло его тела. Закрыв глаза, Элис старалась запечатлеть это мгновение в своей памяти. Она вдыхала мужской аромат и чувствовала щеку Уэстхейвена на своей макушке. Он, она, а между ними – их ребенок.
Это продолжалось не больше минуты, но за такую минуту не жалко отдать всю жизнь.
Пирс взглянул на нее с лукавой усмешкой.
– Я не переломал тебе кости?
– Как только ты перестанешь меня держать, я сразу же рухну на пол.
– Упадешь в обморок прямо к моим ногам? Необычайно лестно! Давай проверим. – Он разжал руки, выпустив ее из своих объятий. – Ты меня обманула, Элли.
– Как обидно! В последний момент перед предстоящей разлукой ты все-таки обнаружил самый мой главный недостаток. Уезжай скорее, пока не обнаружилось нечто худшее, чем склонность к вранью.
– Соблазнительная идея – найти в тебе что-то новое. Но, к сожалению, меня ждут лошади. И Морис с Джо. До свидания, Элли.
– До свидания, Пирс.
Они улыбнулись друг другу, потом Уэстхейвен резко отвернулся и вышел из комнаты.
Элис продолжала улыбаться, стоя с высоко поднятым подбородком и глядя на закрытую дверь. Наконец перестук копыт затих вдали, и она опустилась в кресло, печально понурив голову.
* * *
Вернувшись в свою лондонскую квартиру, Пирс принял ванну, переоделся и отправился в клуб «Уайте», чтобы отвлечься и забыться.
Ему никогда не нравились азартные игры, но в эту ночь он просидел за карточным столом почти до рассвета и разбогател на шестьсот фунтов. Пьянство никогда не входило в число его пороков, но в эту ночь он сильно напился, а потом опять протрезвел и ушел из клуба с больной головой и самым мрачным настроением.
Он давно не имел дела с проститутками, считая, что подобное поведение приличествует лишь зеленым юнцам. Но на рассвете Уэстхейвен обнаружил, что находится в кокетливом будуаре опытной куртизанки, которая много лет назад была его любовницей. Он лежал в надушенной постели, положив голову на необъятный бюст жрицы любви. Как он здесь оказался? И было ли между ними что-то? Память отказывалась отвечать на эти вопросы.
Салли не выглядела недовольной, из чего Пирс заключил, что ничего необычного не произошло. Она улыбалась, глядя ему в лицо и явно ожидая награды за то, что он целое утро использовал ее в качестве подушки.
– Ты такая мягкая, Салли! – сказал Уэстхейвен. – Неужели я все проспал?
– Да, но у тебя еще есть шанс. Тряхни стариной, дружище! Ты всегда был самым лучшим любовником.
– А и впрямь не мешает тряхнуть стариной! – Он навис над ней, выжидая, когда она приноровится к этой позиции. – Давай проверим, удастся ли мне оправдать свою репутацию.
Это было непросто. Он все время сравнивал Салли с другой женщиной. Крепко зажмурившись, Уэстхейвен уткнулся носом в ее пышные волосы, от которых разило тяжелыми, приторными духами.
– Ох, – удовлетворенно вздохнула она несколько минут спустя, – в память о нашей встрече у меня останутся синяки.
– Прости, дорогуша. – Пирс поцеловал куртизанку и сел на край постели, обхватив голову руками. – Черт возьми, лучше бы я умер!
Она усмехнулась:
– Тебе надо как следует выспаться. Сколько же ты выпил?
– Море, – ответил он, потом нехотя встал и начал натягивать на себя одежду.
Десять минут спустя Салли увидела на столике у двери своего будуара деньги, оставленные Уэстхейвеном. От удивления у нее чуть глаза не вылезли из орбит, а в голове закружились соблазнительные мысли. А что, если бросить ремесло, которое весьма редко приносило ей удовлетворение, и уйти на покой? Очень медленно, дрожащими руками, куртизанка пересчитала банкноты.
Шестьсот фунтов стерлингов вдобавок к удвоенной таксе!
* * *
На другой день Элис зашла к Андреа и сообщила, что получила письмо от кузена своего покойного мужа. Он с семьей живет в Йоркшире и приглашает ее провести там лето. Им хотелось бы, чтобы она осталась у них насовсем, но Элис пока не решилась на такой ответственный шаг.
– Ты опять уезжаешь, и так надолго? – удивилась миссис Поттер. – Ох, Элис, а я-то радовалась, что ты наконец-то вернулась! Я и не знала, что у твоего мужа есть другие родственники, кроме тех, что унаследовали ваш дом.
– Это родня со стороны матери, – объяснила Элис. – Уэбб всегда был близок с ними, но они постоянно меняли место жительства и только в прошлом году обосновались в Йоркшире. Теперь у них есть свой дом.
Андреа печально вздохнула.
– Ну что ж, было бы в высшей степени эгоистично с моей стороны просить тебя остаться, дорогая. Но неужели ты всерьез намереваешься там жить? Ведь ты, как мне кажется, чрезвычайно высоко ценишь свою независимость.
– Оставаться одной слишком тяжело. Я все еще тоскую по Уэбу, Андреа. Иногда это становится просто невыносимым. Конечно, это глупо, но я ничего не могу с собой поделать.
Элис резко встала и подошла к окну.
Какое лицемерие! Она провела весь вчерашний день в тоске не по Уэбу, а по его другу. Она носит под сердцем ребенка друга Уэба. И все же Элис не лгала. Прошлой ночью она обнимала подушку и протягивала руку к краю кровати – туда, где обычно лежал Уэб. Она отдала бы все на свете за то, чтобы муж опять был с ней. Почему он не послушался ее уговоров и уехал в дождь на охоту, будучи еще не совсем здоровым? Он посмеялся над женой, поцеловал ее в щеку и назвал наседкой, квохчущей над своими цыплятами. И добавил, что, если она настаивает, он останется дома и будет весь день держать ее за руку, читая ей вслух.
Но Элис не стала настаивать. А жаль… Если бы ее дорогой муж был жив, она бы спаслась от всех искушений и душевной смуты. В воображении не рождались бы сумасшедшие мечты о Пирсе. Она не легла бы в постель с другом Уэба и не стала бы потом страдать.
