– Да, мне говорили.
– Дэвид был рядом с Джулианом и видел, как погиб мой муж. Он рассказал мне, как это случилось.
– Неужели? – Чашки и блюдца, которые Флора доставала из шкафа, задрожали и зазвенели, ударившись друг о друга.
– Джулиан поступил глупо и безрассудно, – продолжала Ребекка. – Лично повел солдат в бой и получил пулю в сердце. К тому времени, когда Дэвид подбежал к нему и перевернул его на спину, он уже был мертв. А Дэвида самого ранили. Джулиана похоронили посторонние люди. Думаю, это уже не имеет значения. Правда? Мертвому ведь все равно.
– Да. – Флора медленно, аккуратно поставила чашки на блюдца. – Это, наверное, произошло мгновенно. Он, должно быть, даже не почувствовал боли.
– Вчера вечером эта мысль и служила мне единственным утешением, – призналась Ребекка. – Когда я раньше думала, меня потом одолевали ночные кошмары.
– Да, – сказала Флора. – Да, я могу это понять. – Чайник, стоящий на огне, зашумел.
– А теперь я наконец отправила его на вечный покой, – твердо сказала Ребекка и посмотрела на Ричарда, который стоял рядом с ней с книжкой в руках и с надеждой глядел на нее. Она посадила его себе на колени.
– Вчера я отправила мужа на вечный покой. Флора. Я должна продолжать свою жизнь… Без него… Я слишком долго носила траур. Ничто не сможет вернуть Джулиана. А я всегда буду помнить о нем. Пока он был жив, все у нас шло превосходно. По крайней мере для меня это было именно так. А теперь я сделала шаг вперед. Вот почему я в сером. Больше не буду носить черные наряды. Пришло время снять траур. Как вы думаете, я права?
– Да, – ответила Флора, наклонившись над плитой и проверяя на ощупь, насколько горяч чайник, хотя было ясно, что закипит он еще не скоро. – Я рада, Ребекка. Рада за вас… Знаете, вам не надо потакать Ричарду. Сегодня с утра я уже дважды прочла ему этот рассказ. Правда, солнышко?
– Но мне нравится развлекать его, – сказала Ребекка. Раскрывая книгу и приготовившись читать вслух, она внезапно и совершенно неожиданно для себя повеселела и тут же ощутила чуть ли не раскаяние.
Позже, по пути домой, Ребекка задумалась: может, стоило побольше рассказать Флоре о Дэвиде. Однако непонятно, жаждет ли Флора новостей о Дэвиде, или же разговоры о нем причинили бы ей боль. Ребекка никогда не заговаривала с Флорой о Дэвиде. Интересно, заглянет ли он в гости к Флоре. Наверняка он захочет увидеть своего сына. Когда Дэвид уезжал на войну, тот был еще грудным младенцем.
Ребекку вновь охватила злость на Дэвида: за то, что он отказался жениться на такой милой женщине, не захотел признать и узаконить такого чудесного ребенка. За то, что он, выжив на войне и вернувшись домой, по-прежнему увиливает от ответственности. В то время, как Джулиан… Но нет, она больше не будет думать об этом. От горьких мыслей один вред.
Пора начать жить заново. Она приняла такое решение минувшей ночью, выплакав все слезы. И подтвердила его нынешним утром. Довольно унывать. Хватит упиваться жалостью к самой себе. Хватит терзаться. Она должна обрести нечто такое, что снова сделает осмысленной ее жизнь. На душе стало гораздо легче, свободнее, и Ребекка ускорила шаг.
А потом она увидела Дэвида, приближавшегося к ней по той же самой тропинке. Поздно было сворачивать на другую дорожку, чтобы избежать встречи с ним. Он уже заметил ее. Вся ее только что обретенная решимость испарилась, и Ребекка почувствовала, что испытанное ею воодушевление вновь обернулось тяжким грузом.
«Ну вот и Дэвид, – подумала она. – Как решительно он движется мне навстречу, этот человек, который принес мне избавление. Он рассказал правду и освободил меня. Он позволил мне наконец отправить Джулиана на вечный покой».
* * *
Дэвид пришел к решению быстро, фактически за ночь. Он подумал, что оно, видимо, давно – очень давно – таилось где-то в закоулках его сознания, хотя он никогда до сих пор и не отдавал себе в этом отчета. Ведь в конце концов он долгое время не видел Ребекку и не знал, как она восприняла смерть Джулиана, как она обходится без него.
Он лишь понимал всю затруднительность ее положения. Ее мать жила с одной из сестер. У брата Ребекки были жена и по меньшей мере пять детей. Ребекка жила в Креиборне с отцом Дэвида. Граф теперь фактически не являлся даже ее свекром. И еще у отца появилась новая жена, которая была лишь на несколько лет старше Ребекки и до замужества служила ее наемной компаньонкой. Ребекка не могла жить самостоятельно, ибо Джулиан был не очень-то богат, а его поместье перешло к другим родственникам, поскольку Ребекка не имела сыновей.
Вдове Джулиана, кажется, некуда деться. Правда, Ребекка молода. Чрезвычайна красива. Возможно, она уже пришла в себя после смерти Джулиана и вернулась к активной светской жизни. Вероятно, у нее уже есть поклонники или вот-вот появятся. Не исключено, что она вскоре опять выйдет замуж. Подобные мысли приходили Дэвиду в голову вот уже несколько месяцев.
Похоже, что он не несет теперь за нее никакой ответственности.
Но вчера вечером Дэвид узнал правду. Он увидел, что Ребекка по-прежнему глубоко скорбит и все еще не приспособилась к своему нынешнему положению. Он понял также, что она пока не может привыкнуть к жизни без Джулиана. Осознал, что Ребекка живет в доме, где ей явно неуютно, особенно учитывая обстоятельства, связанные с повторным браком отца Дэвида. Было совершенно ясно, что хозяйкой в Крейборне фактически стала Луиза, занявшая то положение, которое должно было бы принадлежать Ребекке, когда та вернулась из Саутгемптона.
Видимо, Ребекке сейчас кажется пустой и бессмысленной ее теперешняя жизнь. Но, будучи женщиной, она мало что могла бы сама изменить. Таково традиционное воспитание: Ребекке с детства внушали, что ей предстоит жизнь замужней дамы, матери, хозяйки дома своего мужа.
Дэвид не спал всю ночь, переживая выпавшее на его долю тяжкое бремя ответственности за эту женщину. За несколько месяцев до ее свадьбы он принял известное решение и тем самым способствовал тому, чтобы она вышла замуж за Джулиана. Именно Дэвид отвечает за то что она стала женой мужчины, который, если бы и выжил, то, вероятно, сделал бы ее бесконечно несчастной. Но Джулиана больше нет в живых. Дэвид убил мужа Ребекки и разрушил ее семью.
Ну и, конечно же, никуда не деться от того, что сам Дэвид влюблен в Ребекку. Он всегда любил ее, даже когда был мальчиком, а она – просто тихой, счастливой маленькой девочкой с золотистыми локонами и карими глазами. К Дэвиду она относилась с уважением, но улыбалась лишь Джулиану.
Уважение, однако, исчезало по мере того, как Дэвид с каждым годом становился все более неприятен Ребекке. Так, однажды Дэвид взял на себя чужую вину: признался в том, что именно он в жаркий день запер двух дочерей садовника в сарае, где хранился инвентарь, и забыл о них. Бедных девочек обнаружили только через шесть часов. Ребекка плакала и осуждающе смотрела на Дэвида, когда он рассказывал о том, как решил, надев маску, подшутить над девчушками. Она опустила глаза, когда отец уводил сына, чтобы как следует выпороть.
