– С Матерым, с Маршалом ни с того ни с сего войну затеял,
того гляди, они начнут, как покойный Кадий, всех нас подряд мочить, ладно еще
просто убьют, а то, помнишь, что с Виталькой сотворили?!
– Да уж!
Подошло время обеда. Посетители рассосались, кроме четверых,
как на подбор, усатых, волосатых, бородатых, одетых в просторные куртки.
– Закругляйтесь, господа, у нас обед! – попросил Лева.
Внезапно в руках троих посетителей одновременно появились автоматы «узи» с
глушителями.
– Не дергайтесь, пацаны, – густым басом сказал
четвертый, – будете сидеть тихо – останетесь живы!
Затем он подошел к опешившим охранникам и сноровисто извлек
из-под пиджаков пистолеты.
– Теперь можете опустить руки! – разрешил налетчик.
Сопротивляться было бессмысленно. Автоматные очереди
изрешетили бы охранников прежде, чем они успели бы дотянуться до своих стволов.
Да, по правде говоря, и не горели ребята желанием помирать раньше времени из-за
имущества всем опротивевшего Мирона! Один из бандитов продолжал держать их под
прицелом, а остальные, не теряя даром времени, быстро выпотрошили денежные
запасы обменного пункта. На все ушло не более пяти минут. Передав через
продавщиц привет Мирону от Маршала, грабители покинули помещение.
Обезоруженных охранников решительно, но без грубостей
затолкали в стоящий у подъезда японский микроавтобус с заляпанными грязью
номерами. Машина резко рванулась с места и запетляла по улицам, путая следы.
Это продолжалось недолго. На глухом, пустынном дворе налетчики бросили
микроавтобус (вероятно, его угнали перед самым нападением) и вместе с
пленниками пересели в две неприметные легковушки, которые, тщательно соблюдая
правила уличного движения, двинулись прочь из города.
«Куда нас везут! – панически соображал про себя Дима,
по-прежнему ощущавший уткнутый в бок холодный ствол, правда, на этот раз не
автомата, его собственного «макарова». – Неужели убивать?! Тогда почему не
сделали этого прямо там, на месте? Хотят поиздеваться перед смертью!» –
внезапно догадался он, покрываясь липким потом. Словно отвечая на его мысль,
налетчики усмехнулись и принялись сдирать с себя парики, накладные бороды и
усы. Дима с Левой сразу узнали боевиков Маршала. Того, который их обезоруживал,
звали, кажется, Володя.
– Не дрейфьте, пацаны, – дружелюбно сказал он, когда
машины остановились неподалеку от Кольцевой дороги. – Мы не собираемся ни
убивать вас, ни мучить. По большому счету, все мы братья, хотя и разных бригад.
Просто... Мирон здорово погромил нашу территорию. Приходится возмещать убытки.
Наш шеф не хочет вашей крови, да и мне она ни к чему! Но вот Мирон! Эта гнида
за все заплатит!
– Будьте здоровы, не поминайте лихом! – весело
попрощался Володя.
Боевики Маршала уехали, дружески помахав руками Диме с
Левой. Некоторое время они неподвижно стояли на дороге, глядя вслед быстро
удаляющимся машинам. Первым молчание нарушил Лева.
– Дела! Я уж думал все, отвоевался! Маршал-то поприличнее
нашего Мирона оказался – кровь зря не льет!
– Т-точно, – согласился Дима. Голос его слегка
подрагивал от пережитого волнения. – Слушай, – вдруг оживился
он, – ну его к лешему, Мирона этого, вурдалака проклятого! Того гляди, под
монастырь подведет!
– Что ты предлагаешь? Перейти в Южную бригаду?
– Нет, в теперешней обстановке это будет некрасиво
смотреться. Лучше заляжем на дно, а там посмотрим!
– Я тоже об этом думал, – признался Лева. – Давай
Ромку с собой прихватим? Он согласится! Договорились? По рукам!
Второй налет на владения Северной бригады, к сожалению,
оказался не столь бескровным. Целью его был большой коммерческий магазин,
курируемый уже известным нам Толиком с рысьими глазами. В отличие от многих
товарищей по бригаде, он не осуждал Мирона, напротив – сочувствовал. Толик с
детства отличался жестокостью, в армии с наслаждением издевался над молодыми, а
сделавшись бандитом, настолько развернулся, что получил от остальных нелестную
кличку Упырь.
Характером Толик напоминал покойного Кадиева. Жестоко
обращался с женщинами, издеваясь над людьми, получал глубокое удовольствие и
был способен на любую мерзость. В Северной бригаде Упырь появился вскоре после
смерти Савицкого, когда Мирон спешно пополнял ряды банды, поредевшие в
результате кровопролитной войны с кадиевцами. До этого Толик отсидел десять лет
за убийство с корыстной целью, которое совершил буквально сразу по возвращении
из рядов Вооруженных Сил. Тогда, побыв пару месяцев на шее у родителей и
истратив до копейки деньги, собранные ему на дембель замордованными салабонами,
Толик решил заняться делом, но, конечно, не работой и не учебой, к которым
сызмальства питал глубокое отвращение. Выручил бывший одноклассник, подсказавший
адрес одинокой старухи, у которой, по слухам, в матрасе «большие деньги
запрятаны». Упырь, чтобы ни с кем не делиться, пошел на дело один, подстерег
старушку в подъезде, заткнув ей рот, затащил в квартиру и, чтоб не мешалась под
ногами, задушил подушкой. В матрасе действительно оказались «большие деньги» –
аж целых сто рублей, которые бабка скопила себе на похороны. Вопреки
обыкновению милиция сработала быстро, качественно, в результате чего Толик в
скором времени загремел по этапу, весьма дешево отделавшись десятью годами. На
зоне он, моментально сообразив, что к чему, устроился в прихлебатели к некоему
авторитету и зажил припеваючи, угнетал слабых, гнулся перед сильными. Еще в
армии Упырь открыл в себе «талант» моментально подавлять людей со слабой волей,
принуждать к любой гадости, причем подходящую кандидатуру различал с первого
взгляда. Толик всегда являлся инициатором «петушения» слабохарактерного
новичка, умело прикрываясь при этом надуманными провинностями жертвы перед
братвой, красивыми словами да блатными «понятиями». Помимо прочего, он был
прирожденным подхалимом. Льстил Упырь тонко, задевая самые чувствительные
струнки, и в первый же месяц пребывания в Северной бригаде легко втерся в
доверие к Мирону, который отдал в его ведение одну из самых прибыльных точек –
фешенебельный магазин «Парус».
Туда-то Толик и направился в роковой для себя день. Упырь
приехал в «Парус» не для того, чтобы проверить ход дел, но с гораздо более
примитивной целью. Жутко захотелось бабу, а в магазин недавно взяли на работу
молоденькую, очень хорошенькую кассиршу. В просторном зале, отделанном
разноцветной кафельной плиткой и освещенном затейливыми светильниками, царило
оживление. Несмотря на позднее время (до закрытия оставалось полчаса), от
покупателей не было отбоя. Товар сюда завозили качественный, цены не особо
«кусались». Мужчины приценивались к видеоаппаратуре, пейджерам, радиотелефонам,
кинокамерам, а женщины оживленно мерили шубы и украшения. Новенькая кассирша
Таня едва успевала принимать деньги и выбивать чеки.
– Закрывай лавочку, – безапелляционно приказал Упырь
выскочившему навстречу директору.
