– Бедненький, – в который раз за эти дни повторила
девушка, осторожно придвигаясь поближе.
«Приятная киска, добрая!» – отрешенно подумал Витя, кладя ей
голову на плечо. Легкий шелест листвы в неухоженном, диком, а потому особенно
красивом больничном саду, убаюкивал. Постепенно парень задремал. Снилось
детство, небольшой деревенский домик деда с бабкой, собака Полкан. Пес весело
подпрыгивал, норовя лизнуть лицо. Мальчик отбивался, весело смеясь.
Внезапно он очнулся, как от резкого толчка, и сразу же понял
причину – из больничных дверей в сопровождении врача появился высокий
темноволосый парень со шрамом на щеке. Его лицо Витя запомнил на всю жизнь,
именно этот гад сказал тогда: «Лучше забьем насмерть».
Переговорив с врачом, темноволосый вышел за ворота и,
усевшись в новенькую «девятку», укатил.
– Кто это? – хрипло спросил Витя у медсестры.
– Что?
– Тот тип со шрамом?
– А-а, из области парень! Его отец лежит у нас в
онкологическом отделении. Областные врачи поставили диагноз – рак, но Александр
Федорович определил, что у него всего лишь доброкачественная опухоль. –
Девушка имела в виду профессора Сударикова, крупного специалиста по раковым
заболеваниям. – Завтра прооперируем, и через неделю будет дома, – с
гордостью закончила она.
– Слушай, малышка, – осевшим голосом попросил
Витя. – Помоги подняться наверх! Нужно срочно позвонить!
Спустя три часа, уединившись с тремя близкими друзьями –
Геной, Сережей и Леней в самом глухом уголке больничного сада, Витя рассказал о
случайной встрече.
– Завалим козла! – обрадовался туповатый и решительный
Гена.
– Не гони, – остудил его пыл более благоразумный
Сережа. – Возьмем гада живым, узнаем, где прячется Маршал, а уж потом...
– Убивать не надо! – ко всеобщему удивлению попросил
Витя. Перенесенные страдания сделали его сердце более мягким. – Он только
исполнитель, главный виновник – Маршал. Узнайте, где прячется эта свинья,
доложите Мирону, а тому пидору... пересчитайте кости, да пусть живет!
– Ты чего, рехнулся?! – возмутился Гена. –
Посмотри, что с тобой сделали!
– Ну и что, ведь я жив! Пусть поваляется на больничной
койке, подумает на досуге, может, поумнеет... – Витя хотел добавить: «Как
я», но воздержался.
– Ладно, хрен с тобой, валить не будем, – пробурчал
Гена, хотя в душе придерживался совершенно другого мнения.
– Как будем брать? – подал голос до сих пор молчавший
Леня.
– Нет ничего проще, – усмехнулся Сергей. – Витек
говорит – завтра операция. Попасем здесь с утра, а как выйдет – по-тихому
запихаем в машину да отвезем в укромное местечко. Есть тут одно неподалеку.
Целый квартал старых домов, которые начали реставрировать, а потом забросили.
Там нет ни одной живой души, стены толстые. Кричи хоть в репродуктор! Ни одна
собака не услышит...
* * *
Петр Синицын был полностью доволен своей жизнью. Хотя
обещанных государством за «выполнение интернационального долга» льгот он не получил,
но устроился на гражданке неплохо. В настоящее время Петр трудился в частном
охранном агентстве, а кроме того, подрабатывал разовыми заказами. Часто они
были похожи на то, что предложил Мирон. Синицын с детства отличался
добросовестностью, выполнял работу от сих до сих, точно сообразуясь с условиями
контракта. Сказано набить морду – набьет, но только морду, попросят сломать
ноги – сломает, однако рук трогать не станет. Нужно забить до полусмерти или до
три четверти смерти – именно так и сделает. Заказчики не опасались, что Петр
перестарается. В отличие от некоторых отморозков, он никогда не терял голову от
запаха крови. Работа есть работа. Ее нужно выполнять тщательно, хладнокровно!
На днях предложили за хорошие деньги убить несговорчивого коммерсанта, но он
колебался. Отнюдь не из человеколюбия, просто не хотелось лезть под «мокрую»
статью. С другой стороны, тот бизнесмен не являлся особо крупной фигурой –
домой ездил без охраны, на людях появлялся без предосторожностей. Если все как
следует организовать...
Однако Синицын пока не принял окончательного решения,
отложил до лучших времен, когда уладится дело с отцом – единственным человеком,
которого он по-настоящему любил. Врачи утешили – опухоль доброкачественная.
Вырежем – станет как новенький!
Сейчас Петр сидел у дверей операционной, с нетерпением
дожидаясь окончания операции. Наконец появился врач.
– Все в порядке, молодой человек, – весело сообщил
он. – Можете ехать домой, спокойно отдыхать. Через неделю ваш отец будет в
полном порядке!
– Спасибо, спасибо! – обрадовался Синицын, ловко
засовывая в карман белого халата две стодолларовые купюры.
Выйдя на улицу в прекрасном настроении и с наслаждением
вдохнув свежий воздух, он неторопливо направился к своей машине. «Может, купить
бутылку коньяка да поехать к Ирке, расслабиться? У нее такие ноги, такие...»
– У вас не будет спичек?
– Чего? – уставился Петр на неизвестно откуда
взявшегося молодого парня. – Прикурить можно?
– Не курю! – отрезал Синицын, собираясь проследовать
дальше, но в этот момент в лицо ему брызнули из газового баллончика, а сзади на
шею обрушился тяжелый удар.
Очнулся он не скоро, на холодном каменном полу в мрачном
помещении с кирпичными стенами и окном, кое-как забитым досками. Кругом валялся
разного рода строительный мусор. Под потолком слабо мерцала запыленная тусклая
лампочка. Во рту ощущался вкус крови. Неподалеку стояли трое молодых парней:
уже известные читателю Гена, Леня и Сережа.
– Очухался, гондон! – довольно усмехнулся Гена. –
Сейчас ты будешь плакать кровавыми слезами, умолять о легкой смерти!
– Кто вы? – с трудом ворочая языком, выдавил из себя
Петр. – Зачем меня сюда притащили?
– Ты разве не знаешь?
– Откуда?! Меня, наверное, не за того приняли!
– За того самого! – успокоил Синицына Сережа. –
Помнишь парня, которого с дружками насмерть забить хотел?
Синицын молчал.
– Можешь орать, звать на помощь, – разрешил
Леня. – Тут во всем квартале ни одной живой души. – Где
Маршал!!! – вдруг резко выкрикнул он.
– Что? – опешил Синицын. – Откуда мне знать?!
– Запираться решил, фуфломет херов, – нехорошо
прищурился Гена. – Ничего, сейчас мы тебе развяжем язычок!
С этими словами он извлек из сумки книгу в толстом
переплете.
«Они что, решили избу-читальню здесь устроить?» – поразился
Петр, но Гена быстро развеял его сомнения.
