– Дело в том, что я прихожусь Аннабелл кузеном, – распаляясь, ответил лорд Берсфорд. – И намерен проследить, чтобы она заключила честную сделку.
– Ты с ней весьма в отдаленном родстве, – заметил граф. – И с каких это пор ты стал проявлять к ней такой интерес?
– С давних. Я даже подумывал жениться на ней. Но с самого детства рядом с ней всегда маячил ты, и бедный ребенок в конце концов привык к этому. Я прекрасно знаю, какой образ жизни ты ведешь, Джастин. Не мне тебя судить, я и сам подвержен тем же порокам, но слова «жена» и «любовница» не стыкуются в моем лексиконе, тем более если жена – Аннабелл, а любовница – Розамунда.
– Ну хорошо. – Граф подошел к лорду Берсфорду, который стоял, широко расставив ноги и крепко стиснув кулаки. – Похоже, это не праздный интерес. Я скажу тебе вот что, Джош: через несколько дней состоится моя официальная помолвка с Аннабелл, и с этого времени в моей жизни не будет другой женщины. Такой ответ тебя удовлетворит?
– Когда ты познакомился с Розамундой? Она все время жила в Линкольншире и только недавно приехала оттуда.
– Мы и познакомились недавно, но не здесь.
– Ты спал с ней?
– О нет. – Граф покачал головой. – Это тебя не касается, друг мой. А кстати, как ты здесь оказался?
– Скажи спасибо, что я один. Я дважды проиграл в бильярд маркизу, а Стренджлав уехал с Розамундой, лишив меня возможности насладиться возвышенной беседой с ним и флиртом с ней. Кроме того, я думал об Аннабелл.
– Об Аннабелл?
– Она не говорила тебе, что вчера я поцеловал ее и получил пощечину? – спросил лорд Берсфорд. – Вижу, что нет. Так я и думал. Если бы она сказала, ты счел бы себя обязанным вызвать меня на дуэль. Я просто хотел подразнить ее, как делал это всегда, но она почему-то рассердилась. Тебе нужно присматривать за ней, Джастин. Узнай, почему она никогда не улыбается. Надеюсь, ей ничего не известно про Розамунду?
– Нет. – Лорд Уэзерби пристально смотрел на друга. – Я тоже не слепой, Джош, и не такой уж бесчувственный. Я знаю, что она несчастлива. Ты всегда флиртовал с ней?
– Флиртовал? – Джош рассмеялся. – Да я до самого последнего времени смотрел на нее как на ребенка.
– Женщины взрослеют гораздо раньше, чем мы – заметил граф.
– Ну, не знаю. В общем, мне было не по себе, я пошел прогуляться. И что я вижу? Слава Богу, ты хоть не успел оседлать ее.
– Розамунда не виновата – Лорд Уэзерби попытался спасти честь дамы. – Стренджлав решил зайти в гости к викарию, и маркиза попросила меня проводить Розамунду домой. А я уговорил ее прийти сюда. К счастью, она сумела сохранить ясную голову, и именно благодаря ей ты не стал Свидетелем «еще более пикантной сцены».
– Так, значит, ты добивался большего. – Лорд Берсфорд снова стиснул кулаки, губы его сжались в прямую линию. – Ты готов был предать Аннабелл.
Неожиданно он размахнулся и со всей силы ударил графа в челюсть. Лорд Уэзерби тяжело повалился на землю.
– Поднимайся, – приказал лорд Берсфорд, встав над ним, – поднимайся и дерись, как мужчина.
Граф медленно поднялся, проверил, не сломана ли челюсть, и устало проговорил:
– Я не буду драться с тобой, Джош. У меня такое чувство, что я получил по заслугам.
Его приятель сразу утратил весь свой пыл.
– Так ты любишь ее? – спросил он. – Черт тебя подери, ты любишь Розамунду и собираешься жениться на Аннабелл!
– Я буду ей хорошим мужем.
– Только через мой труп! – вскричал лорд Берсфорд и напролом через парк быстро направился к дому. Его хромота была заметнее, чем обычно.
Граф остался один. Он умылся холодной озерной водой и подумал, что заслуживает гораздо большего. Ему пошло бы на пользу, если бы Джош поколотил его как следует. А тот вполне мог это сделать, учитывая его военное прошлое и тот факт, что сейчас он был постоянным членом боксерского клуба, как, впрочем, и сам граф. Силы их были примерно равны, но лорд Уэзерби чувствовал, что не стал бы драться.
Джош был прав, обвиняя его. Он привел сюда Розамунду, прекрасно зная, что этого не следует делать. И позволил себе обнимать ее и целовать. Если бы она дала ему хоть малейший знак поощрения, он овладел бы ею прямо там, на траве. Нечестно было бы отрицать это.
Он поступил некрасиво со всех точек зрения. В первую очередь по отношению к Розамунде, которая могла забеременеть. Если пять недель назад у нее были дни, неблагоприятные для зачатия, то сейчас он подвергал бы ее огромному риску. И конечно, это было несправедливо по отношению к Аннабелл, даже если бы она никогда не узнала об этом. Впереди еще целая жизнь, и если он не в состоянии контролировать себя уже сейчас, то что будет дальше?
Джастин намочил носовой платок и приложил к саднившему подбородку. Он так и не избавился от наваждения. Почти пять недель прошло с тех пор, как Розамунда исчезла из его жизни. Тогда он думал, что навсегда. Но все эти пять недель не было дня, чтобы он не вспоминал о ней, не было ночи, чтобы он не тосковал по ее телу. А теперь, когда они встретились снова, он и подавно не желал освободиться из этого сладкого плена.
Никогда в жизни граф не испытывал ничего подобного и не предполагал, что такое возможно. Он сменил множество любовниц, одни нравились ему больше, другие меньше, но ни одна из них не смогла завладеть его сердцем.
Он не был уверен, что может разлюбить Розамунду. Вернее, был уверен в обратном: что это совершенно невозможно.
«Должно быть, Джош лучше разобрался в моих чувствах, – подумал граф, отжимая платок. – Наверное, я и в самом деле люблю Розамунду».
Граф удивился тому, какие изменения претерпели его мысли за какие-то пять недель. Сначала он задавался вопросом; влюблен ли в нее; затем, допустив такое предположение, решил, что со временем это чувство остынет. Но теперь все сомнения исчезли. Никакой влюбленности не было и нет. Он по-настоящему любит ее.
Когда лорд Уэзерби сворачивал и прятал платок в карман, руки его дрожали.
Глава 13
Розамунда, смеясь, упала в кресло и приняла чашку с чаем из рук леди Карвер.
– Как обидно, что у Евы совсем нет воображения, – сказала Валери Ньютон. – Кристобель все время хихикает, Ферди не в состоянии говорить шепотом. Ты замечательно разыгрываешь шарады, Розамунда, но с такой командой…
– Я думаю, что леди Хантер победила бы и с этой командой, если бы другую не возглавлял лорд Уэзерби, – возразил Майкл Уивер.
– Это всего лишь игра, – улыбнулась Розамунда. – Я совсем забыла, сколько мне лет, и вела себя как пятнадцатилетняя девчонка.
При мысли о последних двух часах она покраснела. Должно быть, она вела себя вызывающе. Розамунда всегда любила шарады, но никогда еще не играла с таким головокружительным вдохновением, как в этот вечер. Видимо, тот же вид безумия обуял и Джастина, игравшего на противоположной стороне. Маркиз, глядя на них, заметил, что если бы они объединились, то были бы непобедимы.
