Он с нежностью коснулся ее губ.
– Ну вот, можешь смеяться надо мной, – сказала она, – и говорить, что я еще маленькая.
– Мне страшно подумать, что кто-то любит меня так давно.
– А теперь ты скажи мне. – Аннабелл подняла на него глаза, и он ужаснулся тому страданию, которое прочитал в них. – Скажи, что не женишься на тете Розе. Я видела вас вместе, вы смеялись и были очень счастливы. И я видела, как вы вместе ушли в тот вечер, когда объявили о нашей с Джастином помолвке. Пожалуйста, Джошуа. Женись на ком угодно, только не на ней. Я смогу пережить, если ты женишься на какой-нибудь другой женщине, но только не на тете Розе.
– Я намерен жениться на тебе. Она посмотрела на него сквозь слезы и вдруг засмеялась.
– О да, ведь это так просто. Мы просто пойдем к дедушке и скажем ему, чтобы, объявляя о помолвке, он сказал, что жених – ты, а не Джастин, – промолвила она.
– Сегодня не будет никакого объявления. Получится не очень красиво, если твоим женихом объявят меня, в то время как все ожидают, что это будет Джастин. Мы скажем всем на следующей неделе.
– Джошуа… – Она достала из кармашка платья носовой платок и вытерла слезы. – Отведи меня домой. Я выставила себя перед тобой полной дурой. Ты можешь быть доволен.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Не надо, – рассердилась Аннабелл. – Я раскрыла тебе всю душу. Не смейся надо мной, это жестоко.
Он отобрал у нее платок и сунул к себе в карман. Потом притянул ее к себе и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и весь свой опыт.
– Я люблю тебя, – сказал он, глядя в ее запрокинутое лицо. – И прошу тебя стать моей женой. Но прежде чем ты ответишь, я хочу предупредить, что все объяснения я беру на себя. А после того как ты согласишься, я скажу тебе одну новость, которая значительно уменьшит твое чувство вины. Хорошо?
– Нет, перестань, Джошуа. Это сумасшествие. Я уже дала слово.
Он снова поцеловал ее, и на этот раз поцелуй был таким долгим, что у нее закружилась голова.
– Ну так что?
– Джошуа…
– Ты выйдешь за меня, Аннабелл?
– Пожалуйста, Джошуа…
– Выйдешь?
– Ты сумасшедший. Самый настоящий сумасшедший.
– Скажи «да».
– Я уже обручена.
– Ну же…
– Ты отпустишь меня, если я скажу «да»?
– Нет.
– Джошуа!
– Ты выйдешь за меня?
– О-о, ну хорошо, да, но только пока длится это безумие. Как только мы вернемся, все опять встанет на свои места.
Он усмехался, глядя на нее, и она не выдержала и прикоснулась к ямочке на его щеке.
– Не больно-то мужественный у меня вид с этой ямочкой, да?
– Не знаю, у меня она всегда вызывала слабость в коленках, – ответила Аннабелл, потом посмотрела в его смеющееся лицо и нехотя улыбнулась.
– Джошуа, ты же знаешь, что мы не можем этого сделать.
– Для того, кто дрался под знаменами герцога Веллингтона, нет ничего невозможного, – сказал он. – Вот увидишь. И чтобы сознание вины не давило на тебя так сильно, я скажу тебе кое-что интересное.
Она бросила на него недоверчивый взгляд.
– Готов спорить, что наша помолвка будет не единственной на этой неделе, – заявил он. – И думаю, что обручится и Джастин…
Девушка недоуменно нахмурилась.
– …с Розамундой, – закончил лорд Берсфорд, довольный произведенным эффектом. Аннабелл не могла вымолвить ни слова.
– Подожди немного и увидишь сама, – пообещал он. Потом обнял ее за плечи и повел назад к дому.
– Но, Джошуа… – остановилась она, – это же совершенный абсурд!
– Да, ты находишь? – весело спросил он. – Это не более абсурдно, чем то, что я сделал тебе предложение в день твоего обручения с Джастином, и не более абсурдно, чем то, что ты согласилась.
В молчании они прошли еще немного.
– Джошуа, – не выдержала наконец Аннабелл, – скажи, ты все это серьезно?
– Да. – Он улыбался, глядя ей в глаза.
– У меня кружится голова и ноги подкашиваются, – вдруг призналась она. – Ты действительно говоришь правду? Может быть, ты просто боишься, что я буду несчастлива с Джастином?
– Что за мысли бродят в твоей голове! Я делаю это, моя дорогая девочка, по одной-единственной причине: потому что люблю тебя.
– Ну, тогда, – сказала она, сделав глубокий вдох, – я не намерена прятаться в своей комнате. Я пойду и буду стоять рядом с тобой, Джошуа.
– Правда? – На губах его играла неизменная усмешка.
– Да, – твердо ответила девушка.
– И не побоишься предстать перед бабушкой, дедушкой? Перед родителями? И перед Джастином?
– Нет.
Он стиснул ее руку.
– Ну, я всегда говорил: лучше вместе попасть в ад, чем порознь в райские кущи. Может быть, именно эта мысль помогла тебе набраться мужества?
– Нет.
– А как твои коленки? Они перестали дрожать?
– Нет.
Он засмеялся:
– Да, перед битвой это всегда было проблемой: унять дрожь в коленках.
– Ты сравниваешь это с битвой?
– Лишь отчасти. – Перед тем как ступить на мощеный двор перед домом, он остановился, чтобы поцеловать ее в губы. – Наш случай гораздо труднее.
Граф Уэзерби отпустил камердинера и еще раз оглядел себя в большом зеркале. Сегодня он оделся соответственно случаю. На нем были небесно-голубые бриджи, вышитый серебром жилет, атласный фрак – тоже голубой, но более насыщенного цвета, чем бриджи, белые чулки и сорочка с изрядным количеством кружев на воротнике и манжетах.
Возможно, это был слишком парадный туалет для загородного приема, но для жениха в день объявления помолвки – вполне подходящий. А для свободного человека? Поразмыслив, он решил, что в любом случае надел бы то, что приготовил ему Генри, на вкус которого он вполне полагался.
«Интересно, Розамунда уже знает?» – За последний час он спрашивал себя об этом уже раз десять. Он и сам с трудом верил, что все это произошло на самом деле.
Два часа назад Джош утащил его из бильярдной и привел в библиотеку, где их ждала Аннабелл, растерянная и бледная как мел. Она не дала Джошу взять себя за руку и заставила его замолчать, когда он попытался заговорить.
– Нет, Джошуа, – твердо сказала девушка. – Я должна сказать ему сама.
Лорд Уэзерби замер в дверях, подмечая малейшие изменения в выражении их лиц, обмен взглядами, волнение… Поэтому, когда Аннабелл повернулась к нему и сказала то, что собиралась сказать, он не сильно удивился.
