Она покачала головой.
Мэтью вдруг схватил Флер за плечи ч привлек к себе. В следующее мгновение он впился поцелуем в ее губы. Она не сопротивлялась, но, когда он отпустил ее, вздохнула с облегчением. Потом внезапно поднялась со скамьи и, с презрением глядя на Мэтью, проговорила:
– Я не выйду за вас замуж, ни за что. И не стану вашей любовницей. Кроме того, я больше не хочу проводить с вами время. Можете делать что хотите, но я приняла решение.
Она прикрыла глаза и вдруг увидела лицо герцога… И тотчас же вспомнила, что он обещал ей свою помощь и защиту. А может, рассказать ему всю правду? И он, конечно же, обнимет ее и успокоит. И она, прижавшись к нему, снова услышит, как бьется его сердце…
Нет, если он узнает обо всем, то взглянет на нее с презрением, даже с отвращением. А потом выгонит из Уиллоуби, и она снова окажется одна. И не стоит надеяться на то, что кто-то станет заботиться о ней. Она знала, что не сможет вернуться к Дэниелу, а теперь поняла, что нельзя полагаться и на герцога Риджуэя. Она слишком много пережила, и ей уже давно следовало бы это понять.
Мэтью обнял ее сзади за плечи.
– Изабелла, вы еще передумаете, – сказал он. – Давайте подождем несколько дней.
Флер промолчала. Неужели она действительно передумает? Если нет, то Мэтью, возможно, отправит ее на виселицу.
– Давайте вернемся в дом, – предложил он. – Вам надо хорошенько подумать, не так ли?
Поднявшись по ступеням, они вошли в холл и увидели герцога. Холодно взглянув на них, он проговорил:
– Мисс Гамильтон, а я думал, что вы наверху, с моей дочерью.
– Я была на прогулке с лордом Броклхерстом, ваша светлость.
– Памела хотела поговорить с вами, мисс Гамильтон.
Думаю, вам лучше подняться к ней тотчас же.
– Да, ваша светлость. – Флер, сделав книксен, направилась к лестнице.
Поднимаясь в детскую, она чувствовала, что щеки ее пылают – герцог смотрел на нее с явным неодобрением. Но может, Мэтью объяснит ему, что пригласил ее на прогулку с разрешения герцогини?
Флер с нетерпением дожидалась следующего дня, ведь часть его она проведет не в Уиллоуби.
* * *
Мисс Чемберлен встретила гостей радостной улыбкой.
Кроме Памелы, приехали также дети ближайших соседей.
Тимми тотчас же повел своих гостей в детскую и показал им подарок ко дню рождения – мешок с разноцветными деревянными кирпичиками для строительства.
– А знаете, мисс Гамильтон, идея устроить этот праздник принадлежит Дункану, – сказала мисс Чемберлен. – Он готов устроить пир по такому случаю.
Мисс Чемберлен скорчила гримаску, а Флер рассмеялась: она уже давно поняла, что мистер Чемберлен безумно любит своих детей.
Флер чувствовала себя в этот день почти счастливой.
Они с леди Памелой уехали сразу же после завтрака и должны были вернуться только к обеду. Герцог же с ними не поехал.
– Тимоти подарили кирпичики. Я попрошу папу, чтобы он мне подарил такие же, – заявила Памела, когда дети спустились в гостиную.
Вскоре Тимоти со своими братьями и гостями отправился играть на лужайку перед домом. Взрослые, последовавшие за ними, какое-то время с улыбкой наблюдали за их играми. Наконец мистер Чемберлен, повернувшись к сестре, сказал:
– Мы с мисс Гамильтон хотели бы немного погулять.
Надеюсь, после этого нам подадут чай?
Он предложил Флер руку, и они направились к розарию, находившемуся за домом.
– Как весело сейчас детям, – с улыбкой заметила Флер. – А Тимоти просто счастлив.
– Верно, – кивнул мистер Чемберлен. – Ведь человеку только раз в жизни исполняется семь лет. Завтра он снова будет буйствовать, как обычно. Но я надеюсь, это у него когда-нибудь пройдет. – Флер рассмеялась.
Они проходили мимо розовых кустов. Неожиданно мистер Чемберлен остановился и, повернувшись к Флер, осторожно поцеловал ее в губы.
– Мне так не хватает вас, – сказал он.
Она улыбнулась.
– Если бы вы не были заняты днем, – продолжал Дункан, – я постоянно приезжал бы в Уиллоуби-Холл, чтобы видеться с вами.
Он прикоснулся к ее губам кончиками пальцев.
Она посмотрела прямо ему в глаза и проговорила:
– Не надо, мистер Чемберлен, не надо, пожалуйста.
– Может быть, я не нравлюсь вам?
Она помедлила с ответом. Наконец сказала:
– Я не могу.
– Вы испытываете нерасположение ко мне? Или к моим детям?
Флер отрицательно покачала головой и прикусила губу.
– Есть какие-то препятствия? – допытывался он.
Она потупилась, думая о том, что вскоре ее, возможно, обвинят в убийстве и воровстве. К тому же она лишилась девственности… Причем по своей вине.
Она кивнула.
– Непреодолимые препятствия?
– Да. – Флер посмотрела ему в глаза и увидела в них печаль. – Совершенно непреодолимые, сэр.
– Что ж, я понял вас. – Он улыбнулся. – Не будем больше об этом говорить. А розарий.., розарий был гордостью моей жены. Мне тоже здесь очень нравится. Я люблю сидеть тут и читать, когда дети в доме. Нам, наверное, пора выпить чаю, мисс Гамильтон.
– Да, благодарю вас.
Все очарование этого дня внезапно исчезло. Флер, конечно же, чувствовала, что мистер Чемберлен готов объясниться в любви, и все же это произошло слишком неожиданно. Она понимала, что обидела его, и ей было очень неловко: ведь он мог не правильно ее понять…
Вернувшись из розария на лужайку, они увидели герцога Риджуэя, беседовавшего с мисс Чемберлен. На плече его светлости сидела Памела.
– Вы явились прямо к чаю, Адам, – сказал мистер Чемберлен, протягивая гостю руку. – Добро пожаловать на день рождения Тимми.
– Папа, я бегала быстрее всех! – пронзительно закричала Памела. – А из мальчиков быстрее всех бежал Уильям, пока не упал.
Вскоре Флер с мисс Чемберлен повели детей в дом.
* * *
Герцог Риджуэй возвращался в Уиллоуби-Холл верхом на Ганнибале. Памела сидела в седле перед ним, и он, обнимая дочь одной рукой, слушал ее болтовню. Флер же ехала в экипаже. Герцог старался не думать о гувернантке, но вспоминал о ней снова и снова. «Она прекрасно относится к Памеле», – думал он.
Конечно, герцог и сам пытался доставить дочери радость и всегда, когда бывал дома, с удовольствием возил ее в гости к детям соседей. Но, к сожалению, он часто уезжал из Уиллоуби и чувствовал себя виноватым перед Памелой.
