– Я убью любого, кто скажет, что мой брат умер. Он жив! Я верю в то, что он жив… – Не сдержавшись, я схватила мента за грудки и процедила сквозь зубы: – Если сдох, покажи труп…
Прокрутив в памяти грустные события, я еще раз посмотрела на ошпаренную ногу и набрала Петербург. В это время Марта всегда дома. Марта – жена брата. Она алкоголичка, но больной себя не считает. Пьет на деньги брата и только дорогие напитки. Наверное, брат оставил ей приличное состояние, если до сих пор она не жалуется на нехватку денег. Я не осуждаю Марту за пьянство, потому что у нее есть повод напиться, и не один. Когда она выпьет, то костерит брата на чем свет стоит. Это у нее здорово получается. Но и она его уже не ждет…
– Марта, Славка не приезжал? – спросила я, смазывая ошпаренную ногу маслом.
– Я не отвечаю на глупые вопросы, – произнесла она пьяным голосом. – Неужели ты до сих пор не поняла, что он никогда не появится?
– Знаешь, к моему дому подъехал красный «Чероки» с мигалкой, прямо как у Славки. Я подумала, может, это он…
– Танька, ты дура! Такая же ненормальная, как и твой братец! Не приедет он, пойми! Нет его.
– Это еще неизвестно! Если он объявится, ты сразу звони мне.
– Идиотка! Твой Славка мою молодость загубил! Пусть он три раза в гробу перевернется!
– Ты пьяна?
– Я нормально себя чувствую, сижу с бутылкой мартини. Хочешь, приезжай, присоединяйся. Обсудим твоего ненаглядного братца.
– Извини.
Я положила трубку. Меньше всего мне хотелось обсуждать с этой пьянчужкой брата. И все же я не злюсь на нее, да и не имею права злиться. Мы были вместе во многих передрягах, и я знаю, как Славка ее любил. Я не могу не любить того, кого любил мой брат. Марта пьет потому, что старается заглушить свою боль. Дело в том, что много лет назад она потеряла кисть правой руки. Долгое время Марта училась все делать левой рукой. Вскоре она могла писать, красить ресницы, мыть посуду и водить автомобиль. Славка купил ей качественный американский протез, каждый палец черной перчатки украшал бриллиантовый перстень.
На память о муже у Марты осталась красавица сенбернариха по кличке Каролина, в которой она души не чает и носится с ней как с малым ребенком. Она сажает собаку на переднее сиденье машины, даже когда едет в ресторан. Частенько кто-нибудь из посетителей, сраженный ярким нарядом Марты, кладет на нее глаз и игриво подсаживается к ней за столик. Мысленно он уже затащил ее в постель и оттянулся с ней по полной программе. Но у Марты есть интерес, более ощутимый, чем секс. Спиртное занимает ее намного больше, чем мужчины. Она улыбается и воркующе произносит:
– Милый, поцелуй мне ручку.
Мужчина с радостью берет ее руку и недоумевает, отчего она такая жесткая.
– Перебери мои пальчики, – смеется она.
– Что это?!
– Протез, дорогой.
При этих словах мужчина моментально освобождает столик. Марта грустно улыбается и наслаждается спиртным в гордом одиночестве.
…Неожиданно зазвонил телефон, я перестала дуть на ногу и взяла трубку.
– Танька, это я, – смиренно произнесла Марта.
– Я так и поняла.
– Я, знаешь, что придумала?
– Даже не представляю.
– Может, мы его похороним?
– Кого?
– Славку.
– Как это? Без тела, что ли?!
– Вот именно. Бывает, родственники именно так хоронят пропавших без вести. Знаешь, иногда так хочется Славку увидеть, поговорить. Я бы к нему каждый день на могилу приезжала, Каролину с собой брала бы. Разговаривала бы с ним как с живым. А куда я пойду, если у него могилы нет? Мне бы отдушина была, а то вроде вдова, а мужу даже памятника приличного не поставила…
– Я его даже мысленно не хороню и тебе не дам. Нельзя гроб пустым закапывать. Нет тела, нет и могилы.
– Он не вернется. Слишком много прошло времени. После такого срока не возвращаются.
– Прости, Марта, но даже если он не вернется, я не позволю тебе устраивать похороны, пока не увижу его мертвым.
– Я хотела как лучше…
– Я понимаю.
– Я тоже вздрагиваю от красных джипов. Не может же человек пропасть вместе с машиной, но ведь и машины никто не нашел.
– Он вернется! Слышишь, он обязательно вернется! Ты только жди!
– Я жду, – всхлипнула пьяная Марта, – и Каролина тоже постоянно скулит, особенно когда его вещи в шкафу унюхает. Я хотела их выкинуть, но не смогла.
– Пусть висят.
– Конечно, конечно… Прости… – Марта повесила трубку.
Я улыбнулась и вновь подошла к окну. Красного джипа уже не было…
Я часто представляю нашу с братом встречу. Прежде всего, обязательно задам ему хорошую взбучку, а потом пожалуюсь на Марту. Уж слишком много она пьет. Она и сама не понимает, как далеко зашла, если по утрам ей необходимо опохмелиться. Славка, конечно, примет меры, и она будет как шелковая.
Тридцать восемь… В этом году ему было бы тридцать восемь! Это не смертный возраст, ему бы жить да жить! Туда, куда он ушел, уходят рано или поздно все, и я не видела, чтобы кто-нибудь вернулся… Воспоминания нахлынули на меня, я села в кресло и закрыла глаза…
Глава 1
Погодка – как на заказ, значит, будет прекрасный день и дела мои повернутся к лучшему! Впрочем, питерская погода мне никогда не нравилась. Если с утра жара – вечером будет дождь, ночью жуткий холод, а на следующее утро опять тридцатиградусная жара.
Раздался телефонный звонок, и я поспешно схватила трубку. Это была Марта.
– Танюха, твой братик урулил в Германию на целую неделю!
– Здорово! Тогда выполняй то, что обещала.
– А что я обещала?
– Взять меня с собой на работу.
– Ты что, ненормальная?! Если братик узнает, что я потащила тебя с собой, он мне голову оторвет!
– Он не узнает.
– Кто-нибудь проболтается.
– Да никто не проболтается! Ну, Марта, ты же обещала! Я без денег сижу, а мне, между прочим, кое-что прикупить надо.
– В то, что ты без денег сидишь, никогда не поверю, Славка чуть ли не каждый день тебя подогревает. Говори, что надумала прикупить?
– Платье увидела обалденное. Померила – как влитое на мне сидит! В общем, не жить мне без этого платья!
– А в чем проблема?
– В деньгах. Цену увидела, чуть не упала. Две штуки баксов. С ума они, что ли, спрыгнули, оно столько не стоит!
– Две тысячи долларов за несчастное платье! – присвистнула Марта. – Круто получается…
– В том-то и дело, что оно не несчастное, а очень даже стильное. На манекене в витрине магазина. Я как цену увидела, чуть не разревелась! Совсем оборзели, буржуи проклятые, разве можно так издеваться над пролетариатом!
