– Ты смотри мне со своими загулами! Ты мой характер знаешь.
– Ты за Мартой лучше смотри, а я сама за собой смотреть буду.
– Прежде чем с кем-либо шуры-муры крутить, ты сначала меня с этим поганцем познакомь, и я тебе сразу скажу, стоит с ним время терять или нет.
– Именно так я всегда и делаю.
Славка с подозрением посмотрел на бинт на руке и сурово спросил:
– Что у тебя с рукой?
– Упала, вот что.
– Это как же надо было упасть, чтобы так пораниться?
Я опустила глаза и постаралась перевести разговор в безопасное русло.
– Слава, может, кофе хочешь или поесть?
– Ты мне зубы не заговаривай. А ну, развяжи бинт.
– Зачем? – растерялась я.
– Хочу посмотреть рану.
– Да пошел ты! Ты что, мне не веришь?
– Я твою хитрую натуру знаю. Это ты своих друзей разговорами лечи, а меня не надо. Последний раз спрашиваю, что с рукой?
– Упала.
Брат встал и схватил меня за руку. Я взвыла:
– Пусти, дурак, больно!
Не обращая внимания на мои вопли, Славка развязал бинт.
– Это же пулевое ранение!
– Я не знала.
– Прекрати немедленно! Иначе я возьму ремень и выпорю тебя как следует! Я смотрю, ты слишком самостоятельная стала в последнее время! В больнице была?
– Нет.
– Так поехали.
– Зачем? Это сквозное ранение. Пуля навылет. Рану мне обработали.
– Нельзя обрабатывать огнестрельную рану кустарным способом. Запомни.
– Зачем мне запоминать?! Надеюсь, каждый день в меня не будут стрелять.
– Даже те, кому нельзя показываться на людях, кто в розыске, и то обращаются в больницу, получив ранение, потому что при таких делах требуется квалифицированная врачебная помощь. У тебя может начаться заражение крови.
От последней фразы у меня потемнело в глазах.
– А как же на войне? Санитаров на всех не хватало, а ранен был каждый первый. Люди сами раны перевязывали и ничем не обрабатывали.
– Слава Всевышнему, мы не на войне, поэтому давай ключи от машины, я отвезу тебя в больницу.
– Там вопросами замучают. Сообщат в милицию.
– Я отвезу тебя туда, где не задают вопросов и никуда не сообщают.
– У тебя есть свой врач, которому ты доверяешь?
– Есть.
– Я тоже знала хирурга, которому доверял один человек, только этот хирург оказался обычным дерьмом…
– Хватит рассуждать. Поехали.
Через полчаса мы сидели в частной клинике в кабинете хирурга. Врач внимательно осмотрел руку и улыбнулся:
– Вам повезло.
– А что было бы, если бы пуля осталась в руке?
– Обязательно началось бы нагноение.
Я побледнела.
– У меня заражение?
– Нет. Сейчас я обработаю рану, но вам придется потерпеть.
– Вколи ей обезболивающее, чтобы девчонка не мучилась, – попросил Славка.
Я с благодарностью посмотрела на брата. Когда рана была обработана, врач отпустил меня. Славка задержался. Вернувшись минут через десять, он сел за руль и серьезно спросил:
– Кто в тебя стрелял?
– Зачем тебе?
– По-моему, это неуместный вопрос.
– Что ты сделаешь с этим человеком?
– Убью, конечно.
– Ты это серьезно?
– Скажи, это как-то связано со мной? В тебя стреляли из-за меня?
– При чем тут ты? – удивилась я.
– А кому ты еще нужна?
– Ты считаешь, я никому не нужна? – обиделась я.
– Я не это имел в виду. Ладно, давай говори. Ты просто обязана рассказать мне всё.
– Ты слышал про зэка, который сбежал из тюрьмы?
– Слышал, – нахмурился брат.
– Он спрятался в мусоровозе, а потом захватил мою машину. Это он ранил меня.
– Ты хочешь сказать, что он взял тебя в заложницы?
– Да.
– Господи, какой я дурак! Надо было бы мне самому отвезти документы.
– Тогда бы он стрелял в тебя.
– Что было дальше?
– Мы доехали до заброшенной деревеньки, и он держал меня там ровно двое суток.
– Ты запомнила, где это?
– Нет, – соврала я.
– Как же ты не запомнила, если была за рулем?
– Машину вел он. Я же была ранена.
– Бедная моя девочка… – Славка прижал меня к себе и стал гладить по волосам. Он всегда жалел меня как маленькую. – Почему ты мне ничего не рассказала? Он тебя изнасиловал?
– В первую ночь он взял меня силой, но во вторую я уже не сопротивлялась, – вздохнула я.
Славка широко раскрыл глаза и перестал меня гладить.
– Ты хочешь сказать, что трахалась с зэком по собственному желанию?
– Да.
– Ах ты, гадина!
– Сам такой.
– Теперь я понимаю, почему ты предпочла промолчать. И в кого ты такая уродилась?
– В тебя, – улыбнулась я. – Марта рассказывала, как в первый раз ты завел ее в ресторанную кухню и там изнасиловал.
– Чтобы я ее насиловал? Она, по-моему, не сопротивлялась. – Славка закурил сигарету и нажал на газ. – Как же он тебя отпустил?
– Не знаю. Отпустил, и всё.
– А сам куда двинул?
– Не знаю. Он мне не сообщил.
– Врешь! Я надеюсь, ты его дома не прячешь?
– Больно надо. Ты же видел, что у меня никого нет.
– Я в шкафах не проверял.
– Так пойди и проверь, – засмеялась я.
– И проверю.
– Да мы с ним больше никогда не встретимся.
– Я думаю. Съезжу к Генке в тюрьму, узнаю, что это за козел и где он может отсиживаться. Найду, живым закопаю. Пусть других трахает, но не мою сестру!
– Откуда он мог знать, что у меня есть такой замечательный брат. Кстати, нашего дядю Гену в тюрьме не любят. У него там плохая слава и неважнецкий авторитет. Дерьмо он порядочное.
– Откуда ты знаешь?
– Вадим сказал.
– Какой еще Вадим?
– Зэк, который сбежал из Крестов. А он что, и вправду крутой?
– Не знаю, какой он там крутой, но идиот порядочный! Я его из-под земли достану, скота такого!
