– Спасибо, что поставила.
На следующий день я сидела вместе с Саней в палате и ждала приезда Славки. Марта училась делать макияж левой рукой. Она слегка подкрасила губы, ресницы и вдруг со злостью швырнула баночку с жидкими тенями в стену.
– Марта, ты что?
– Ничего! Ты когда-нибудь пробовала левой рукой краситься?
– Нет.
– Так попробуй! Я подумала, что калеки вообще не красятся. На хрена мне краситься, если руки все равно нет!
Через минуту открылась дверь, и в палату вошел Славка. В правой руке он нес сногсшибательную корзину с цветами, а в левой – объемный пакет. Поставив корзину рядом с Мартой, он крепко поцеловал ее и сел на краешек постели.
– Ну как ты?
– Хреново, – заплакала Марта.
– Смотри, что я тебе достал!
Славка вытащил из пакета изящный женский ручной протез с подвижными пальцами. Протез был так искусно сделан, что почти не отличался от настоящей руки. На кисть была надета маленькая сетчатая перчатка, а каждый палец украшал изысканный бриллиантовый перстень. От такой красоты у меня перехватило дыхание. Я быстро перевела взгляд на Марту. Она широко открыла рот, не в силах оторвать глаз от этого чуда.
– Нравится? – спросил Славка.
– Еще бы! – не выдержала я.
– Ты-то что отвечаешь? Ты ж не будешь его носить.
– Господи, где ты его достал? – не выдержала Марта.
– Моя дорогая жена, если бы ты знала, чего мне это стоило. О таком протезе мечтает любая, получившая увечье.
– Говоря проще, о таком протезе мечтает любая безрукая калека.
– Марта, ну зачем ты так…
– Просто нужно называть вещи своими именами.
– Я договорюсь с врачами, и они помогут тебе привыкнуть к нему. Никто и не догадается, что у тебя нет руки.
– Спасибо. – Марта вытерла слезинку и поцеловала Славку.
– Славик, как наши дела? – поинтересовалась я.
– Хреново, сестренка.
– Это как?
– Я никого не нашел.
– Почему?
– Все испарились. Тигран и его ребята больше в отеле не работают. По адресам проживания их тоже никто не нашел. Они все снимали квартиры. Тех двоих, кто привез вас в Новгород, тоже нигде нет.
– Ну и черт с ними!
– Нет, я так просто это не оставлю. Были похищены мои сестра и жена. Я зарядил своих людей на поиски. Я обязательно их найду.
Я посмотрела на Саню и перевела взгляд на брата.
– Славка, я выхожу замуж.
– За кого?
– За Саню.
– И когда ты это решила?
– Неделю назад.
– Что подтолкнуло тебя к этому решению?
– Не знаю, – растерялась я.
– Можешь смело выкинуть эту идею из головы. Если не понимаешь, я тебе дома все с ремнем объясню.
– Ты запрещаешь мне выходить замуж?!
– Да. Если ты, сестренка, от скуки что-то надумала, то я просто обязан притормозить твою бредовую затею.
– Слава, как только Марта выпишется из больницы, я выхожу замуж. Я разве невнятно сказала?!
Славка встал и подошел вплотную к Сане.
– Послушай, Саня, если ты совратил мою сестру, то это не значит, что ты должен на ней жениться. К этому тебя никто не обязывает, поверь. Объясни этой бестолковой дурочке, что ты пошутил!
– Я не пошутил. Я хочу жениться на твоей сестре.
Славка присвистнул, снял пиджак и повесил его на спинку стула.
– Но ведь она тебя совсем не любит! – сказал он Сане.
– Со временем полюбит, – буркнул тот.
– Дурак ты, Саня. Если не любит сейчас, то потом уже тем более не полюбит.
– Я женюсь на твоей сестре, – упрямо повторил Саня.
– Ребята, вы это серьезно?
– Серьезнее не бывает.
Я подошла к Сане и встала рядом.
– Но вы же друг друга не любите!– Нам хорошо вместе, – улыбнулась я и посмотрела на довольного Саню.
Через месяц Марту выписали. Она отлично научилась управлять протезом. Левой рукой она расчесывала волосы, делала макияж, чистила зубы и даже хозяйничала. Единственное, от чего Марта по-настоящему страдала, так это от того, что не могла, как прежде, открывать замки. С кодом все обстояло проще. Кодированные и электронные замки боятся не рук, а логических цепочек, которые Марта выстраивала без труда. А вот механические замки требовали ловкости рук. Соседи и знакомые, которых мы и не думали вводить в курс дела, так и не догадались, что вместо правой руки у Марты теперь дорогой протез. Вся одежда с короткими рукавами была полностью удалена из гардероба вместе с ультрадорогими и ультрамодными купальниками. В жару – легкий шелковый костюм с коротенькой юбочкой. Увидев Марту, мужчины первым делом обращали внимание на ее ноги, до рук никому не было дела.
Прошло немного времени, и Марта привыкла к своему увечью. Ее опасения по поводу того, что теперь все будут называть ее безрукой, оказались напрасными. Она по-прежнему для всех оставалась ослепительной женщиной: красивой, обаятельной, не лишенной ума. Я восхищалась ее выдержкой, волей и огромным желанием обратить свой недостаток в достоинство.
Через два месяца я вышла замуж за Саню. Свадьбу сыграли скромную, в кругу близких друзей и знакомых. Саня переехал ко мне и прекрасно справлялся с ролью мужа. Не знаю, чего я ждала от семейной жизни, но мне вскоре стало нестерпимо скучно. Скучно оттого, что он рядом со мной смотрит телевизор, лежит на одной постели, ест из одной посуды, а самое главное – ревнует к каждому столбу. Глядя на брата и Марту, я понимала, что у них-то все по-другому. Между ними нечто большее… Наверное, это и есть та самая любовь, о которой пишут в книжках и снимают задушевные фильмы. Я не испытывала ни любви, ни страсти…
Саня, как мог, лез из кожи вон, стараясь мне понравиться, но этим еще больше раздражал меня, только подливая масла в огонь. Говорят, когда человека любишь, то не замечаешь его недостатков. С Саней было ужасно трудно. Временами мне казалось, что он вообще состоит из одних недостатков. Даже в его достоинствах я искала недостатки и ничего не могла с собой поделать.
Меня раздражало, когда он разбрасывал свою одежду по квартире. Я была готова ударить его чем-нибудь тяжелым по голове, когда он чавкал за столом. Мне становилось скучно с ним в постели, потому что он не отличался изобретательностью. Я была готова собрать его вещи и отправить в Новгород. Меня останавливал брат. Я представляла, с каким видом он будет читать мне нотации о всех прелестях моего поспешного брака. Мне хотелось доказать ему, что я счастлива точно так же, как и он, и приняла правильное решение, выйдя замуж за Саню. Это упрямство выходило мне боком. Я становилась все более раздражительной, все чаще срываясь по пустякам.
