— Слушай, а когда мы стали это оружие разрабатывать? Именно как оружие? Давно?
— В шестьдесят первом, на Новой Земле, мы испытали самую мощную в мире термоядерную бомбу в пятьдесят миллионов тонн тротила. Вот тогда все и началось. Специально для Хрущева КГБ состряпал фальшивку, якобы перехват рапорта командира американской подлодки. Тот в панике докладывал Сенату, что его субмарина едва не погибла из-за действия ударной волны от какого-то сверхмощного советского взрыва. Дескать, если такие взрывы русские организуют у побережья США, то вся Северная Америка погибнет от цунами. Конечно, Хрущев клюнул! А уж потом, в семидесятых, судя по разведданным, америкосы, как саранча, полезли в океанические разломы со своими сейсмографами. КГБ, ясное дело, расценило это как подготовку к геофизической войне. Понятно, мы тоже полезли в разломы. Мы же всегда готовились к адекватному ответу! И вот тогда, практически одновременно, и мы, и американцы разработали методику, которая позволяла отличать землетрясения искусственные от естественных катаклизмов. С тех пор и идем нога в ногу. В СССР действовала особая военная программа «Меркурий-18». Двадцать два крупнейших научных учреждения Советского Союза трудились над созданием тектонического оружия!
— Так ты думаешь, что мы это оружие все же продолжаем испытывать?
— Увы. Не так давно некий чин проговорился, что в Иркутской области провели целую серию испытаний.
— Ну а здесь?
— Вот, знаешь, что странно, Кольский полуостров нигде не фигурирует. Ни как полигон, ни как лаборатория.
— Так, может, твой наркоман просто книжек начитался?
— Все может быть, не спорю. Но, понимаешь, я — ученый. Моя работа — анализировать полученную информацию. Кольский полуостров геологически уникален. Тот самый легендарный материк Арктида, следы которого мы ищем, объединял все существующие ныне части света. Местные тектонические разломы уходят в глубь Земли до ста пятидесяти километров! На стыках тектонических плит множество древнейших вулканов. По всей площади — магнитные и гравитационные аномалии. Пожалуй, нигде на Земле нет такого другого места, которое было бы так связано со всеми существующими материками. То есть, если нашу планету представить как единый организм, то именно здесь — ее мозг, ее нервный центр! Как у человека при иглоукалывании: чтобы вылечить печенку, колют в определенную точку уха. Казалось бы, какая связь? Вот, так и тут.
— Влад, ты хочешь сказать, что здесь — своеобразный центр управления Земли?
— Как ты думаешь, почему нацисты так стремились завоевать Кольский полуостров? — вопросом на вопрос ответил Рощин.
— Ну, Северный морской путь…
— Конечно, но это на поверхности. Еще так же на поверхности, что они тут искали свою древнюю родину — остров Туле, и Мурман нужен был Гитлеру как сокровищница сакральных знаний. Но, оказывается, они все время стремились проникнуть в глубь полуострова, чтобы иметь возможность влиять на тектонические процессы! И свидетельств этому — множество! Только их, почему-то, никто не замечает!
— Они что, уже на тот момент обладали достаточными знаниями?
— Да нет. Тогда — нет. Но отлично знали, что именно отсюда можно получить реальную власть над миром.
— А как же они собирались этим пользоваться?
— С помощью сейдов.
— Что? — Ольга почти выкрикнула это «что». Настолько ее потрясли последние слова Рощина.
— Да-да, — спокойно подтвердил тот. — Именно так.
— Гитлер хотел использовать магические свойства мегалитов для своих целей? — Ольга не могла поверить. — Откуда он о них знал? Если мы, в России, только-только начинаем к этому прикасаться?
Рощин улыбнулся. Чуточку покровительственно и очень по-доброму.
— Оль, ты знаешь, что такое земля Туле?
— В общих чертах. Прародина ариев. Земной рай.
— Правильно, — снова улыбнулся Рощин. — Туле — волшебный остров, древняя прародина арийцев. Может, угадаешь, как она называется по-другому?
Ольга задумалась. Перебрала в памяти все, читанное о третьем рейхе. Уставилась на Влада, давая понять, что ответа не знает. Рощин лукаво улыбнулся и произнес одно слово:
— Арктида.
Ольга потрясенно молчала.
— Да-да, та самая, ради которой ты сюда и приехала.
Ольга все еще невнятно покачивала головой, то ли соглашаясь, то ли, напротив, демонстрируя полное недоумение.
— Эту зону надо закрыть от посторонних! — горячо продолжил Рощин. — Объявить заказником или заповедником, поставить под охрану. Чтобы никакого дикого туризма! Только организованные группы по строго определенным маршрутам. Не дай бог, какому-нибудь идиоту придет в голову воспользоваться магией.
— А это в принципе возможно? — Ольга замерла.
— В нашей благословенной стране, сама знаешь, возможно все, — горько ответил Рощин.
— А… — Ольга открыла рот, собираясь…
* * *
— Эй, славяне! — услышали они вдруг откуда-то сбоку знакомый голос.
Обернулись. С дороги, из окошка сверкающего джипа, на них смотрел Барт. Надо же так заговориться, что не только не услышать машину, но даже и не увидеть ее! И ладно бы, сидели спиной к дороге, так нет, лицом, глазами, можно сказать.
— Макс, ты откуда? — обрадовался Рощин. — А мы все вертолета дождаться не можем.
— И не дождетесь. Вертолет уже, думаю, в Мурманске.
— Так ты дозвонился? Нашел Шубина? Слава Богу… — облегченно выдохнул Влад.
— Нашел. Шубин сам на этом вертолете и прилетел, так что я Федора ему с рук на руки передал.
— Ты ему объяснил про феромоны?
— Пытался. Но он, как мне показалось, в это не верит.
— В том-то и дело! — вздохнул Рощин. — Я ему это много лет вдалбливаю, но… Умный мужик, продвинутый, а сына элементарному не обучил.
— Как Федя-то? — спросила Ольга. — Лучше ему не стало? — Ее тоже очень обрадовало внезапное возвращение Барта.
— Кажется, стало. По крайней мере, сознания больше не терял, да и температура, вроде как, немного понизилась.
— Дай Бог, дай Бог, — пробормотал Влад. — А Васильева Шубин нашел? Не спрашивал?
— Говорит, что не смог пока. Вроде, в городе его нет, а мобильный вне зоны. Но у него там секретарь звонит каждые три минуты.
— Значит, найдет, — уверил Влад. — Главное, чтоб он из Мурманска не уехал… А ты чего вдруг решил вернуться?
— Ну, когда дело сделано, больной передан в руки профессионалов, можно и о себе подумать! — Максим озорно подмигнул. — Когда еще доведется тут у вас полярной ночью по сейдам побродить?
— Полярным днем! — весело поправил Влад.
— А, ну да, конечно, — согласился Максим. — Я что, зря в твою Тьмутаракань прилетел?
