— Еще кофе? — спросил Шубин и, видимо, уловив направление восхищенного Ольгиного взгляда, предложил: — Может быть, сядем в кресла? Чтобы наша встреча не была столь официальна?
Ольга с удовольствием согласилась. А когда уселась в обволакивающую прохладную мягкость, вдруг обнаружила, что прямо перед ней, на стене, скрытая от кабинета тем самым роскошным фикусом, висит совершенно удивительная по цвету и настроению картина.
Неведомый художник, не затрудняя себя детальной прорисовкой пространства, сумел передать главное — ощущение, из которого вырастало и понимание того, что изображало загадочное полотно. Темные, но не мрачные, а какие-то летящие, стремительные своды просторной пещеры освещались снизу ярким желто-голубым пламенем костра. За костром, словно отражаясь в отсветах фантастического пламени, сидела — или парила — невесомо-прекрасная женская фигура с воздетыми к невидимому куполу руками. Вокруг, замыкаясь правильным кольцом, стояли люди. Одухотворенные, со светлыми ликами вместо лиц, восторженно и благословенно устремившие глаза туда же, под купол. Струящиеся странные одеяния, что-то среднее между белыми туниками и балахонами, не прятали, а, напротив, подчеркивали единство порыва, в котором пребывало все это мистическое сообщество.
Что это? Обряд? Иллюстрация к какой-то сказке? Самым удивительным на картине был свет. Шедший ниоткуда и никуда. Он как бы существовал сам по себе, самостоятельной отдельной субстанцией, озаряя и людей, и своды пещеры, и даже сам немыслимо яркий костер.
— Вот это да! — восхищенно выдохнула Ольга. — Что это?
Шубин смотрел на нее с острым любопытством, внимательно наблюдая за реакцией.
— Нравится?
— Очень! — Ольга не могла оторвать глаз от необыкновенного полотна. — Кто этот художник? Что здесь изображено?
— Сам бы хотел знать! — развел руками вице-губернатор. — Случайно наткнулся на складе. Там ведь у нас, знаете, разного добра хватает, скопили за столько-то времени. Видимо, кто-то когда-то кому-то подарил. Но это же не портрет Ленина или, как сейчас, Путина, вот и задвинули в закрома, чтобы глаза не мозолила.
— Так она что, старая?
— Не знаю. Специалисты сказали, что ей лет сорок-пятьдесят, то есть где-то середина прошлого века. Но что за мастер, какое именно действо изображено, — никто не знает.
— Слушайте, я давно ничего подобного не видела… — Ольга не могла оторвать глаз от картины. — А вот свет… Как ему это удалось? Фантастика! Если позволите, мы непременно ее снимем, это же — шедевр!
— Думаете? — улыбнулся Шубин. — Да снимайте, конечно, вдруг кто автора узнает, интересно даже. — Он поудобнее разместился в кресле, отвернувшись от полотна. — Вот видите, Ольга, не успели приехать, а уже столько впечатлений! Сегодняшняя ваша эпопея…
— Вы уже знаете? — Ольга удивилась. И тут же подумала: а чего удивляться? Мурманск — не Москва, о тройной аварии на дороге уже через час все знали…
— Знаете, Ольга, должен вам сказать, что на самом деле вам просто фантастически повезло. И вам лично, и всем, кто там оказался. Чтобы в такой аварии и никто не пострадал… Это, понимаете ли, сродни чуду…
Ольга, соглашаясь, кивнула:
— Я до сих пор не верю, что все это произошло со мной, и что мы так легко отделались…
— Вот-вот… — Шубин взглянул на нее серьезно и заинтересованно. — Знаете, у нас в таких случаях говорят, что это природа предостерегает от чего-то более серьезного. А к таким предупреждениям легкомысленно относиться нельзя.
— Что вы имеете в виду? — встрепенулась Ольга.
— Да я вот теперь думаю, стоит ли вас отпускать в сопки… — Мужчина снова весело улыбнулся. — Не дай бог, что случится, как я стране, которая вас безумно любит, в глаза посмотрю?
— А что со мной может случиться? — недоуменно спросила Ольга. — Мы же далеко от города не пойдем, Рощин сказал, что все рядом.
— Ох уж этот Рощин! — вице-губернатор недовольно качнул красивой головой. — Болтун и баламут!
— Что? — Ольга опешила.
— Ольга, ну вы же разумная, повидавшая мир женщина. — Шубин теперь говорил с ней, как с ребенком, не то уговаривая, не то стараясь что-то объяснить. — Ну, какая Арктида? Какая древняя цивилизация? Обычные валуны. Оставленные ледником. Один сумасшедший решил сделать себе имя и снискать славу. А другие — смотрят ему в рот и готовы верить очевидной глупости!
— Михаил Федорович… — Ольга растерялась. — Так вы что, против съемок нашего фильма?
— Упаси Бог! — засмеялся хозяин кабинета. — Да хоть сериал! Все, что привлекает внимание к нашей области, заслуживает заботы и поощрения. Арктида, значит, Арктида! Сейды — значит, сейды! Если к нам после вашего фильма туристы повалят, я же первый вам руки целовать стану! Я, понимаете ли, о другом вам сказать пытаюсь. — Шубин мгновенно посуровел. — Чтобы вы всерьез этого нашего Рощина не воспринимали! Не заслуживает он того, понимаете? А главное, опасно это — по сопкам путешествовать. Вот вы сами уже убедились, насколько коварна наша природа. А если такой снегопад или ураган вас в тундре застанет? Там ведь ни ориентиров, ни дорог нет, а зверья всякого, в том числе и двуногого, предостаточно. Понимаете, о чем я?
— Не совсем. — Ольге стало как-то неуютно и тоскливо. Как бывало всегда, когда она с ходу не могла понять, чего от нее хотят. — Ведь Рощин не один этим занимается! Вместе со мной прилетел Максим Барт, известный ученый, слышали?
— Конечно! И читал. Кстати, Барт — вечный оппонент нашего Рощина. И его мысли представляются мне куда как более разумными. Он, кстати, совершенно не придерживается циркумполярной теории, выдвинутой Рощиным.
Об этой удивительной теории Ольга была изрядно наслышана. Более того, внимательнейшим образом изучила все, что так или иначе относилось к этой красивой и невероятной гипотезе, выдвинутой на основании многолетних изысканий Владом Рощиным. Ученый доказывал, что прародиной человечества являлась именно Арктика. Что именно отсюда разошлись по земному шару праотцы и праматери нынешних земных народов, став впоследствии славянами, индусами, египтянами… Причем, цивилизации от центра земли — Арктики — шли несколькими волнами, постепенно заполняя земной шар, неся невиданные знания и культуру…
— Но ведь Рощин недавно выступил с докладом на заседании Российского географического общества, и его циркумполярная теория была принята на ура… — неуверенно парировала Ольга.
— Ну да, — спокойно согласился Шубин. — Атлантиду нашли, Лемурию отыскали, с Гипербореей разобрались, пора и за Арктиду приниматься…
— Знаете, — Ольге отчего-то вдруг захотелось защитить Рощина. — Над Шлиманом тоже весь ученый мир издевался, когда он стал Трою искать… А ведь нашел же!
— Хороший аргумент! — улыбнулся Шубин. — Можно еще вспомнить Эванса, который поверил Гомеру и нашел Кносс.
— Вот именно! — согласилась Ольга. — Да и вообще, все тайны и загадки поначалу кажутся неразрешимыми, пока не находится какой-нибудь сумасшедший, поверивший в их реальность…
