Новая волна немыслимого, оглушающего грохота и — тишина.
Она словно упала с неба, задавив собой все звуки.
Валуны внизу еще продолжали двигаться, будто пытались устроиться поудобнее, выбирая места для вечного покоя, но звуков уже не было слышно. Никаких.
Секунда — и внизу, на том месте, где только что стоял Шубин, громоздилась величественная груда камней. Обычная, каких множество в окрестностях вокруг. Сбоку этой груды, привалившись тучным боком к нетронутой вертикальной стене близкой скалы, спокойно и величественно стоял светлый громадный камень.
Ольга вгляделась в его очертания. Отвела глаза. Снова вгляделась.
Пожалуй, она могла поклясться, что это был тот самый розовый сейд со скалы…
На верхушке камня, как огромная сахарная голова, искрилась кварцевая шапка.
Бледный до синевы Макс крепко взял ее за руку.
— Смотри!
По озеру шустро несся катерок. Видно, неведомый кормчий, тоже наблюдавший невероятный камнепад, решил, что Шубина больше ждать не стоит, и теперь изо всех сил спасал свою жизнь, удирая на всех парах от страшного места.
Вот он достиг все еще покачивающегося в центре синевы яркого апельсина, перерезал его ровно пополам, разметав в стороны обиженные половинки. Вот оставил позади розовые и зеленые всполохи и вдруг на всей скорости уткнулся в вертикальную водяную стену.
Ольге сверху было отлично видно, что эта стена взялась ниоткуда. Просто на ровной глади вдруг вырос огромный водяной гребень, густо-синий, почти фиолетовый в основании, со светлыми кудрявыми барашками поверху.
Гребень встал строго вертикально, покачиваясь и вибрируя, словно гигантский плавник громадного чудища, и стал расти. Три, четыре, пять метров…
По мере того, как гребень вспухал и креп, у его основания начала образовываться впадина, и чем выше поднималась водяная стена, тем глубже и бездоннее становилась темная страшная щель под ней.
Катерок закрутился у подножия стены, пытаясь взять неожиданное препятствие штурмом, ловко прыгнул прямо на ее отвесный, поблескивающий, как ледяная глыба, бок, перевернулся, словно игрушечный и ухнул в разверстую бездну.
Водяная скала, плавно прогнувшись, бережно накрыла его сверху. Пара секунд, и поверхность озера приняла совершенно безмятежный вид.
Ярко-синее блюдце, оранжевый апельсин посередине, розовые и зеленые, невероятной насыщенности и праздничности, волнистые разводы вокруг.
Абсолютная тишина.
Абсолютный покой.
Вечность.
* * *
Ольга очнулась от дикой боли. Все тело, начиная от ногтей на ногах и заканчивая кончиками волос, невыносимо болело. Боль пробегала по телу волнами, цепко захватывая внутренности, чтобы мгновенно перекинуться с них на руки, ноги, голову. Застонав, девушка открыла глаза. И тут же увидела перед собой родное встревоженное лицо Машки. Машка то отдалялась, расплываясь в неуловимое пятно, то, напротив, придвигалась так близко, что Ольга видела ее мокрые ресницы и тоненький пушок бровей.
— Очнулась? Слава Богу! — прошептала подруга. — Господи, как ты меня напугала!
Ольга открыла глаза шире и нежданно почувствовала, что боль ушла. Тело ощущалось вполне пригодным для движений, вязкая каша в голове отступила куда-то вглубь, к затылку, разрешая глазам видеть пространство вокруг.
Голые белые стены, белый же потолок, белая спинка кровати.
— Где я?
— В больнице, где ж еще? — вытирая слезы, ответила Машка. — Пять дней без сознания, в бреду, температура то сорок, то тридцать пять. Нервная горячка да еще сотрясение мозга.
— Как я сюда попала?
— Как-как, Шубин, перед тем как погибнуть, успел вызвать санитарный вертолет!
Ах, да, вертолет, Ольга вспомнила… Белый, с громадным красным крестом на боку… После того, как под ними рухнул мир, они понеслись что было сил по кромке скальной гряды. А когда выскочили на очередную сопку, оказалось, что озеро, где весь этот ужас происходил, то самое, на котором Барт нашел двух голых людей. Просто скалы делили его на части, полностью скрывая одну водную чашу от другой. Они снова побежали и тут услышали вертолет. Страшная машина застала их с Максом уже далеко от озера. Они снова решили, что сейчас их убьют, расстреляют с воздуха, но бежать уже не было сил. И Барт бросил ее под скалу, в узкий распадок, надеясь, что там их не достанут пули. А сам плюхнулся сверху, закрывая от смерти своим телом. Она помнила, как больно ударилась головой. И все.
Больше ничего.
— Нас сюда доставил вертолет?
— Ну да, кто же еще?
— А Шубин?
— Погиб, — снова вытерла слезы Машка. — За одну ночь — вся семья. Федя умер здесь, в больнице, неизвестно от какой болезни, говорят, незнакомая инфекция. Самого Шубина вытащили из-под камней там, где случился обвал, а тела Маргариты и старшего Шубина нашли на берегу озера. Говорят, они утонули. Видно, их отбросило в озеро, когда все это… Вчера всех похоронили. В области объявлен траур. И никто не знает, как Шубины там оказались, всей семьей. Зачем? Сейчас прокуратура разбирается, но поскольку нет ни одного свидетеля…
— Прокуратура? — в ушах Ольги возник сухой голос магистра. — А ваш областной прокурор, он… А командующий ВВС, а председатель областной Думы… Они — живы?
— Конечно, — удивленно взглянула на нее подруга. — Все были на похоронах. А почему ты спрашиваешь?
— Хочу взять у них интервью…
— Конечно! — согласилась Маша. — Прокурор тоже хочет с тобой поговорить. Только поправься сначала.
— А мои ребята… Они…
— Оль, — подруга всхлипнула. — Я не хотела тебе говорить сейчас. Они тоже. Их убили там, в сопках. Прокуратура уже задержала подозреваемых, это — скинхеды. — Машка всхлипнула. — Сволочи! Здесь, на Мурмане, где фашисты так и не сумели перейти границу, нынешние фашисты убивают людей… Там вообще разыгралась страшная трагедия. Наш известный эзотерик с помощницей и телеоператором в это время оказались рядом, видно, увидели момент убийства, бросились на помощь твоим близнецам. Скинхеды их расстреляли. В это время сопки облетал патрульный вертолет, и летчики увидели, что там — бойня. Решили пугнуть, спустились очень низко и врезались в скалу. Кошмар, Оль, — подруга заревела. — Одиннадцать гробов, как в войну… Мурманск в шоке.
— А Рощин?
— Влада не нашли. Только его рюкзак. Наверное, остался под камнями, там обрушились скалы, завалы разобрать невозможно…
— Он утонул…
— Утонул? Нет… Три дня там работали водолазы и боевые пловцы, никого…
— А Макс, — замирая, задала, наконец, Ольга главный вопрос. Тот самый, что кипящей ртутью сжигал затылок, не давая голове отлепиться от подушки. Тот самый, что она безумно хотела задать первым. — Макс… Он… — и тут же дико, до онемения губ, испугалась возможного ответа.
