– Нет, сэр.
Пембертон повернулся к Перри Мейсону:
– Есть какой-нибудь шанс, что ваш клиент попытался отравить
собаку, Мейсон?
– Ни малейшего, – твердо ответил адвокат.
– Я не выдвигаю никаких обвинений против мистера Картрайта,
– поспешно сказал Фоули. – Не думаю, что такой человек способен отравить
собаку… Как бы то ни было, он не вполне отвечает за свои действия.
– Не знаю, откуда пес взял яд, но кто-то его ему дал, –
уверенно заявила молодая женщина. – Я готова в этом поклясться. Принц казался
больным, пока я не дала ему соль, – тогда ему стало лучше.
– Как действует соль? – спросил Пембертон у Фоули.
– Это сильное и быстродействующее рвотное, – ответил тот.
Пембертон снова посмотрел на девушку:
– И вы готовы поклясться, что собака не выла?
– Конечно.
– А если бы она выла, вы бы услышали?
– Да.
– Где вы спите? В доме?
– Да, на верхнем этаже.
– А кто еще обычно находится в доме?
– А Вонг, повар, но он спит над гаражом. А также миссис
Фоули.
– Возможно, – заметил Фоули, – вам лучше поговорить с моей
женой. Она вам подтвердит…
– Прошу прощения, – прервала миссис Бентон. – Я не хотела
говорить вам в присутствии этих джентльменов, но вашей жены нет дома.
Фоули недоверчиво уставился на нее.
– Нет дома? – переспросил он. – Не может быть! Она ведь еще
не оправилась от гриппа.
– Тем не менее она уехала, – сказала миссис Бентон.
– Как это уехала? Машины на месте.
– На такси.
– Господи! – воскликнул Фоули. – Она убьет себя! Чего это ей
взбрело в голову выходить после гриппа?
– Не знаю, сэр.
– Она сказала, куда поехала? За покупками, в гости или еще
куда-нибудь? Может быть, ее срочно вызвали? Да говорите же! Не будьте такой
таинственной!
– Она оставила вам записку, сэр.
– Записку?
– Да.
– И где же эта записка?
– Наверху, у нее в комнате. Она оставила ее на комоде и
просила меня проследить, чтобы вы ее прочитали.
Фоули наморщил лоб. Его взгляд внезапно стал суровым.
– Вы что-то от меня утаиваете, – сказал он.
Молодая экономка опустила глаза:
– Она взяла с собой чемодан.
– Чемодан? Она отправилась в больницу?
– Не знаю. Она ничего не сказала – только оставила записку.
Фоули обернулся к помощнику шерифа:
– Могу я отлучиться на минуту?
– Конечно, – ответил Пембертон.
Фоули вошел в дом, а Перри Мейсон устремил внимательный
взгляд на лицо экономки.
– У вас не возникло никаких трений с миссис Фоули перед ее
отъездом? – спросил он.
Молодая женщина выпрямилась и высокомерно посмотрела на
него.
– Не знаю, кто вы, – сказала она, – но я не обязана отвечать
на ваши нелепые вопросы и грязные намеки.
Экономка резко повернулась и направилась в дом.
Пембертон откусил кончик сигары.
– Получили? – усмехнулся он.
– Девушка изо всех сил старается выглядеть отталкивающе, –
нахмурившись, промолвил Мейсон, – но она слишком молода для экономки. Не
исключено, что, покуда миссис Фоули лежала в постели с гриппом, возникли
обстоятельства, побудившие ее уехать из дому.
– Надеюсь, вы не любитель сплетен, Мейсон? – осведомился
Пембертон.
– Нет, – серьезно ответил адвокат. – Я просто размышляю.
– Зачем вам об этом размышлять?
– Затем, – сказал Перри Мейсон, – что, если человек
выдвигает против моего клиента обвинение, объявляя его безумным, он должен быть
готов к решительному бою.
Задняя дверь открылась, и оттуда вышла миссис Бентон.
– Мистер Фоули просит вас войти, – сообщила она. – Прошу
прощения – мне не следовало злиться и уходить.
– Забудьте об этом, – успокоил ее Билл Пембертон. – Мы сами
виноваты. – И он посмотрел на Перри Мейсона.
– Я прибыл сюда, – заявил адвокат, – чтобы получить
информацию и проследить, что с моим клиентом обошлись справедливо.
– Нет, – возразил Пембертон. – Мы прибыли сюда для того,
чтобы выяснить, выла ли собака. Думаю, наше проникновение в здешнюю ситуацию
должно этим ограничиться.
Мейсон промолчал.
Молодая женщина провела их через черный ход в кухню.
Маленький, худощавый китаец, облаченный в поварской фартук, устремил на них
блестящие глазки-бусинки.
– В сем дела? – спросил он.
– Мы пытаемся разузнать о собаке… – начал Перри Мейсон, но
Пембертон прервал его:
– Минутку, Мейсон. Позвольте мне с ним поговорить. Я умею
обращаться с китайцами. Как твой имя? – спросил он, имитируя речь китайца.
– А Вонг.
– Твоя здесь готовить?
– Моя готовить.
– Твоя знать больсой полисейский собака?
– Холосо знать.
– Твоя слышать собака шуметь – выть по ночам?
Китаец медленно покачал головой.
– Собака не выть? – допытывался Пембертон.
– Не выть, – ответил А Вонг.
Помощник шерифа пожал плечами:
– Это все, что нам нужно. Сами видите, Мейсон, как обстоят
дела. Ваш человек просто спятил – вот и все.
– Я бы расспрашивал этого парня по-другому, – заметил
Мейсон.
– Вот еще! – фыркнул Пембертон. – Я отлично умею с ними
обращаться – поднаторел на делах с лотереей. Они сами только так изъясняются
по-английски и другого языка не понимают. Если вы будете обращаться к ним на
нормальном английском языке, они станут каждый раз отвечать «да», не понимая, о
чем их спрашивают.
– Думаю, джентльмены, – вмешалась миссис Бентон, – мистер
Фоули хотел бы, чтобы вы подождали в библиотеке. Он скоро к вам присоединится.
Она открыла дверь, и двое мужчин, пройдя через буфетную,
столовую и гостиную, свернули налево и вошли в библиотеку, стены которой были
уставлены книгами. Центр комнаты занимал большой стол, рядом с каждым из
глубоких кожаных кресел стоял торшер, а тяжелые занавеси на высоких окнах
сдвигались на карнизе с помощью шнура настолько плотно, что совсем не
пропускали свет.
