– Поездку, которую вы совершили, чтобы повидать вашего мужа.
Женщина вздрогнула, огляделась вокруг и указала Мейсону на
диван, потом села рядом с ним, стиснув пальцами носовой платок. От нее пахло
дешевыми духами.
– Как вы узнали, что я туда ездила? – спросила она.
– Догадался – вычислил, что вы должны были там появиться. Я
не мог представить себе другую женщину, которая бы так походила на вас и
нанесла Клинтону Фоули подобный визит. К тому же вы полностью соответствовали
описанию, данному водителем такси.
– Да, – медленно произнесла Бесси Форбс. – Я ездила туда.
– Знаю, – нетерпеливо сказал Мейсон. – Расскажите, что
произошло.
– Когда я приехала, дверь была заперта. У меня была отмычка.
Я открыла дверь и вошла. Хотела повидать Клинта, не давая ему времени подготовиться
к моему приходу.
– Ну? Что было потом?
– Я вошла и обнаружила его мертвым.
– А собака? – спросил Мейсон.
– Она тоже была мертва.
– Полагаю, у вас нет никаких доказательств, что их убили не
вы?
– Когда я вошла, они оба были мертвы.
– И давно?
– Не знаю. Я к ним не прикасалась.
– Что вы сделали?
– Я почувствовала слабость и присела на стул. Сначала я
хотела только убежать оттуда, но потом сообразила, что нужно соблюдать
осторожность. Я знала, что меня могут заподозрить в убийстве.
– Пистолет лежал на полу?
– Да, лежал.
– Это был не ваш пистолет?
– Нет.
– У вас когда-нибудь видели такое оружие?
– Нет.
– И вы никогда не видели этот пистолет раньше?
– Нет. Говорю вам, я тут ни при чем. Господи, неужели вы мне
не верите? Я говорю правду!
– Хорошо, допустим. Что вы сделали потом?
– Я вспомнила, что послала таксиста позвонить Артуру
Картрайту, и подумала, что Артур приедет. Он бы сообразил, как поступить.
– А вам никогда не приходило в голову, что убийцей мог быть
Артур Картрайт?
– Конечно, приходило, но я понимала, что в таком случае он
не приедет.
– Он мог приехать и обвинить в преступлении вас.
– Нет, Артур не из таких.
– Хорошо, – кивнул Перри Мейсон. – Вы сидели и ждали
Картрайта. Что произошло потом?
– Потом я услышала, что такси возвращается. Не знаю, когда
это было, я от испуга потеряла счет времени.
– Ладно, продолжайте.
– Я вышла из дома, села в такси и вернулась к своему отелю.
Мне казалось, что никто не сможет выследить меня. Не знаю, как вам это удалось.
– Вам известно, – осведомился адвокат, – что вы забыли в
такси платок?
Она посмотрела на него расширенными от испуга глазами:
– Боже мой, неужели?
– Можете не сомневаться.
– И где же он?
– В полиции.
– Как они его получили?
– От меня.
– Что?!
– Я передал им платок, – подтвердил Мейсон. – Он оказался в
моем распоряжении, и у меня не было иного выбора, кроме как вручить его
полиции.
– Я думала, вы действуете как мой адвокат.
– Так оно и есть.
– Не похоже. Господи, да это самая лучшая улика, какую
полиция могла заполучить! С помощью этого платка они сумеют меня выследить.
– Они в любом случае выследят вас и допросят. А вы не можете
себе позволить ни лгать им, ни говорить правду. Вы в серьезной передряге и
должны помалкивать, понимаете?
– Но это восстановит против меня всех – полицию,
общественное мнение, кого угодно!
– Именно к этому я и веду. Я был обязан передать платок
полиции, так как он является вещественным доказательством. Полиция в этом деле
буквально висит у меня на хвосте – они будут рады уличить меня в сообщничестве.
Это им не удастся. Но вы должны использовать ваши мозги, чтобы выбраться из
этой переделки. Полицейские явятся сюда, засыплют вас вопросами. Вы скажете им,
что будете отвечать только в присутствии своего адвоката и что он вам это
посоветовал. Не отвечайте ни на один вопрос, понятно?
– Да, вы уже говорили мне это.
– Вы сможете это сделать?
– Думаю, что да.
– Вы должны постараться. В этом деле еще много неясного. Я
не хочу, чтобы вы рассказывали что-нибудь, пока я не разберусь во всех фактах.
– Но газеты напишут, что я отказываюсь говорить!
– Вот теперь вы начинаете подбираться к сути дела, –
усмехнулся Перри Мейсон. – Для этого я и пришел к вам. Ничего не рассказывайте
ни полиции, ни репортерам, но скажите, что вы хотите все объяснить, а я вам не
позволяю. Скажите, что хотите позвонить мне и убедить меня разрешить вам
говорить. Когда свяжетесь со мной по телефону, скажите, что хотели бы сообщить
по крайней мере о том, что вы делаете в этом городе, что произошло в
Санта-Барбаре и каковы были ваши планы. Умоляйте меня со слезами в голосе. Но я
буду тверд и отвечу, что с той минуты, когда вы заговорите, вам придется искать
другого адвоката.
– Думаете, это сработает?
– Уверен. Газетам нужен материал для статьи. Они попытаются
раздобыть его еще где-нибудь, а если не смогут, то напечатают на первых
полосах, что вы хотите все рассказать, но я вам не разрешаю.
– А как же полиция? Они меня отпустят?
– Не знаю.
– Вы имеете в виду, что меня арестуют? Боже мой, я этого не
вынесу! Возможно, я смогу выдержать, если меня станут расспрашивать здесь, в
моей комнате. Но если они отправят меня в тюрьму, в участок и начнут
допрашивать, я сойду с ума! Я не могу допустить, чтобы меня отдали под суд! Как
по-вашему, такое может случиться?
Мейсон поднялся и посмотрел на нее в упор:
– Не валяйте дурака – со мной этот номер не пройдет. Вы в
переделке и отлично это знаете. Вы приехали в дом вашего мужа, открыли дверь
отмычкой и нашли его мертвым на полу. Вы увидели пистолет и поняли, что это
убийство, но не уведомили полицию, а отправились в отель и зарегистрировались
под вымышленным именем. Если вы думаете, что в таких обстоятельствах вас не
заберут в полицейское управление, то вы просто спятили.
Женщина заплакала.
