Перри Мейсон не ответил на вопрос. Несколько секунд он сидел
молча, затем начал негромко постукивать правым кулаком по столу.
– Пол, – заговорил он, – я могу полностью опровергнуть
обвинение, но, чтобы сделать это, я должен нанести удар в нужный момент. Мне
необходимо возбудить общественный интерес, создать напряженную атмосферу, а
потом ударить так быстро, чтобы окружной прокурор не смог найти ответ раньше,
чем присяжные вынесут вердикт.
– Ты имеешь в виду, что эту женщину будут судить?
– Я имею в виду, что ее должны судить, – уточнил Мейсон.
– Но окружной прокурор на этом не настаивает. Он не уверен,
что сможет выстроить убедительное дело, и только хочет, чтобы она рассказала
свою историю.
– Эта женщина должна предстать перед судом, – медленно и
веско произнес Перри Мейсон, – и, разумеется, должна быть оправдана. Но
добиться этого будет нелегко.
– По-моему, ты только что заявил, что можешь разбить дело в
пух и прах.
– Могу, если нанесу удар в нужный момент и нужным образом,
но это должно выглядеть эффектно.
– Почему бы не попытаться оправдать ее на предварительном
следствии?
– Нет, я соглашусь, чтобы она предстала перед судом, и
потребую немедленного начала процесса.
Пол Дрейк выпустил облако табачного дыма и вопросительно
посмотрел на адвоката.
– И что за оружие ты утаиваешь? – осведомился он.
– Возможно, если я расскажу тебе, ты сочтешь его чепухой.
– Попробуй.
– Попробую, так как вынужден это сделать, – сказал Мейсон. –
Мое оружие – воющая собака.
Пол Дрейк выхватил изо рта сигарету и уставился на Перри
Мейсона изумленными глазами, мигом утратившими свое ленивое выражение.
– Господи, ты все еще этим занимаешься?
– Да.
– Какого черта? Собака мертва, к тому же она не выла.
– Я хочу установить тот факт, что собака выла, – заявил
Мейсон.
– Но что это меняет?
– Многое.
– Ведь это просто глупое суеверие, – продолжал Дрейк. – Оно
способно обеспокоить только такого психически неуравновешенного субъекта, как
Картрайт.
– Я докажу, что собака выла, – упрямо повторил Мейсон. – И
должен найти свидетеля. Я могу положиться только на показания А Вонга,
повара-китайца.
– Но А Вонг говорит, что собака не выла.
– Вонгу придется сказать правду. Его еще не депортировали?
– Они отправляют его сегодня.
– Хорошо, – кивнул Перри Мейсон. – Я собираюсь отправить
повестку, вызвав его как свидетеля, и задержать его здесь. Мне нужно, чтобы ты
отыскал толкового переводчика с китайского и объяснил ему необходимость
заставить А Вонга признаться, что собака выла.
– То есть ты хочешь, чтобы А Вонг сказал, что собака выла,
независимо от того, так это или нет?
– Я хочу, чтобы А Вонг сказал правду. Собака выла, и я
намерен это доказать. Не пойми меня превратно – если собака не выла, я хочу,
чтобы А Вонг это подтвердил. Но я уверен в обратном.
– О’кей, – кивнул Дрейк. – Думаю, могу это обеспечить. Я
знаю кое-кого в иммиграционной службе.
– Еще одно, – продолжал Мейсон. – Пожалуй, было бы неплохо
внушить А Вонгу, что Клинтон Фоули, или Форбс, – называй его как тебе угодно –
ответствен за его арест. На человека с восточным складом ума это произведет
сильное впечатление.
– Хорошо, – снова кивнул детектив. – Хотя я понятия не имею,
куда ты клонишь, но не думаю, что это что-то меняет. Чего еще ты хочешь?
– Я хочу, – медленно произнес адвокат, – узнать все, что
можно, о собаке.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне нужно знать, сколько времени собака пробыла у Клинтона
Фоули, знать все ее привычки. Проследи биографию этого пса и выясни, выл ли он
когда-нибудь по ночам. Когда Клинтон Фоули снял дом номер 4889 на Милпас-драйв,
у него уже была полицейская овчарка. Узнай, когда и где он ее приобрел и сколько
ей лет. Разузнай о ней все, и особенно насчет вытья.
– Кое-какие сведения я уже получил, – сказал Дрейк. – Пес у
Форбса уже несколько лет. Уезжая из Санта-Барбары, Форбс взял его с собой – с
ним, как и с некоторыми другими вещами, он не мог расстаться. Кстати, его жена
тоже была привязана к собаке.
– Хорошо, – кивнул Перри Мейсон. – Мне нужны свидетели,
которые знали этого пса со щенячьего возраста и могли бы приехать сюда дать
показания. Отправляйся в Санта-Барбару, найди соседей, которые могли слышать
вой собаки, и запиши все, что они скажут. Некоторые из них понадобятся нам в
качестве свидетелей. Не жалей расходов.
– И все ради этой собаки?
– Да, все ради собаки, которая не выла в Санта-Барбаре, но
выла здесь.
– Собака мертва, – напомнил детектив.
– Это не влияет на важность показаний, – сказал Мейсон.
Зазвонил телефон, и адвокат взял трубку.
– На связи один из детективов мистера Дрейка, он хочет
немедленно о чем-то ему доложить, – сказала Делла Стрит. – Говорит, что это
весьма важно.
Перри Мейсон передал трубку Дрейку:
– Один из твоих людей хочет что-то сообщить, Пол.
Дрейк соскользнул к краю подлокотника кресла, поднес трубку
к уху и лениво протянул:
– Алло.
Трубка отозвалась быстрыми металлическими звуками, и на лице
Дрейка отразились удивление и недоверие.
– Вы уверены? – спросил он наконец.
Трубка издала еще несколько звуков.
– Ну, будь я проклят! – воскликнул Дрейк и обернулся к
Мейсону: – Знаешь, кто это был?
– Один из твоих ребят?
– Да, который занимается полицейскими участками, узнает
новости у репортеров и тому подобное. Знаешь, что он мне сообщил?
– Естественно, нет. Выкладывай.
– Он сообщил, – сказал Пол Дрейк, – что полиция
идентифицировала пистолет, найденный в доме Фоули, из которого были застрелены
он сам и собака.
– Каким образом?
– Отследили по номеру и записям о продажах. Им точно
известно, кто купил это оружие.
– И кто же?
– Пистолет, – медленно произнес Дрейк, сверля глазами лицо
Перри Мейсона, – был приобретен в Санта-Барбаре, штат Калифорния, Бесси Форбс
за два дня до того, как ее муж сбежал с Полой Картрайт.
