Лицо Мейсона стало деревянным. Около десяти секунд он молча
смотрел на детектива.
– Ну, – осведомился Дрейк, – что ты на это скажешь?
Мейсон полузакрыл глаза.
– Ничего, – ответил он. – Я собираюсь взять назад кое-что,
сказанное ранее.
– Что именно?
– То, что в нужный момент я могу разбить вдребезги обвинение
против Бесси Форбс.
– Я и сам часто меняю мнение, – заметил Дрейк.
– Я по-прежнему думаю, что в состоянии это сделать, –
медленно добавил адвокат, – но уже не уверен. – Он решительно поднес к уху
телефонную трубку и сказал, услышав голос Деллы Стрит: – Делла, соедини меня с
Алексом Боствиком, заведующим отделом репортажей «Кроникл».
Удивление постепенно исчезало из глаз Дрейка, сменяясь
обычными искорками юмора.
– Ну, – протянул он, – ты меня поражаешь. Начинаю думать,
что либо тебе известно об этом деле больше, чем мне казалось, либо ты просто
спятил. Может быть, миссис Форбс лучше не действовать опрометчиво и все
объяснить полиции?
– Возможно. – Мейсон снова заговорил в трубку: – Алло, это
Боствик? Привет, Алекс, это Перри Мейсон. У меня для тебя горячие новости. Ты
всегда жаловался, что я не даю тебе подсказок, позволяющих твоим ребятам
раскопать какую-нибудь сенсацию. Ну так вот тебе подсказка. Пошли репортера на
Милпас-драйв, 4893, в дом человека по имени Артур Картрайт. Он найдет там
глухую сварливую экономку. Ее зовут Элизабет Уокер. Если он сумеет заставить ее
говорить, то обнаружит, что она знает, кто убил Клинтона Фоули… да, Клинтона
Форбса, проживавшего на Милпас-драйв, 4889, под именем Клинтон Фоули… Нет, это
не Бесси Форбс… Хорошо, раз ты так настаиваешь. Экономка скажет, что это сделал
Артур Картрайт – человек, на которого она работала и который таинственно исчез.
Это все. Пока. – Перри Мейсон положил трубку на рычаг и обернулся к Полу
Дрейку: – Господи, Пол, как же мне не хотелось это делать!
Глава 16
Комната, отведенная в тюрьме для переговоров адвокатов с
клиентами, не содержала никакой мебели, кроме стола во всю длину и стульев по
обеим его сторонам. От середины стола к полу и на пять футов вверх тянулась
решетка.
Адвокат и его клиент могли сидеть по разные стороны стола,
видеть лица друг друга и четко слышать каждое слово, но не могли ни
притрагиваться друг к другу, ни передавать что-то сквозь решетку. В помещении
было три двери. Две из них – одна на стороне, предназначенной для адвокатов,
вторая на стороне для заключенных – выходили в комнату надзирателя; третья
соединяла сторону для заключенных с тюрьмой.
Перри Мейсон сидел за длинным столом, нетерпеливо барабаня
пальцами по его исцарапанной поверхности.
Через несколько минут дверь, ведущая в тюрьму, открылась, и
надзирательница ввела миссис Форбс.
Бесси Форбс была бледна, но спокойна. В ее глазах застыл
страх, но складка губ казалась твердой и решительной. Оглядевшись, она увидела
Перри Мейсона, поднявшегося при ее появлении.
– Доброе утро, – поздоровался он.
– Доброе утро, – отозвалась женщина и подошла к столу.
– Садитесь напротив, – предложил адвокат.
Она села и попыталась улыбнуться. Надзирательница удалилась
через дверь в тюрьму. Охранник с любопытством посмотрел сквозь стальную решетку
и отвернулся. Он не мог слышать, о чем говорят адвокат и его клиентка.
– Почему вы солгали мне о пистолете? – спросил Перри Мейсон.
Женщина огляделась вокруг с затравленным выражением лица и
облизнула губы кончиком языка.
– Я не солгала, – ответила она. – Я просто забыла.
– Забыли о чем?
– О том, что купила этот пистолет.
– Ну, тогда расскажите мне об этом.
Бесси Форбс медленно заговорила, тщательно подбирая слова:
– За два дня до того, как мой муж покинул Санта-Барбару, я
узнала о его связи с Полой Картрайт. Получив разрешение на хранение оружия в
доме, я отправилась в магазин спорттоваров и купила пистолет.
– Что вы собирались с ним делать? Испробовать его на вашем
муже? – спросил Мейсон.
– Не знаю.
– Или на Поле Картрайт?
– Говорю вам, не знаю. Я действовала под влиянием импульса.
Возможно, я просто хотела их напугать.
– Допустим. Что случилось с оружием?
– Муж отобрал его у меня.
– Значит, вы показали ему пистолет?
– Да.
– Как это произошло?
– Он рассердил меня.
– И вы пригрозили ему оружием?
– Можно назвать и так. Я вынула из сумочки пистолет и
сказала ему, что скорее убью себя, чем окажусь в положении брошенной жены,
которая не сумела удержать мужа.
– Вы действительно имели в виду это? – спросил Мейсон,
изучая ее бесстрастным взглядом.
– Да.
– Но вы не убили себя.
– Нет.
– Почему?
– У меня не было пистолета, когда это случилось.
– Почему его у вас не было?
– Я же говорила – его отобрал муж.
– Да, вы говорили, но я думал, что он, возможно, вернул его
вам.
– Нет. Он забрал пистолет, и я больше никогда его не видела.
– Значит, вы не покончили с собой из-за отсутствия оружия?
– Да.
Мейсон снова побарабанил пальцами по столу.
– Есть другие способы самоубийства, – заметил он.
– Не такие легкие.
– Санта-Барбара находится на океанском побережье.
– Мне не нравится топиться.
– Предпочитаете застрелиться?
– Пожалуйста, обойдемся без иронии. Неужели вы мне не
верите?
– Я смотрю на это с точки зрения присяжных.
– Присяжные не стали бы задавать мне эти вопросы.
– Верно, – мрачно кивнул Мейсон. – Но окружной прокурор стал
бы, и присяжным пришлось бы слушать.
– Ну, тут я бессильна. Я рассказала вам правду.
– Выходит, ваш муж, уезжая, забрал пистолет с собой?
– Очевидно. Я больше никогда его не видела.
– Вы думаете, что кто-то взял пистолет у вашего мужа и
застрелил его и собаку?
