Глава 19
Радиаторы все еще уютно шипели в офисе Перри Мейсона, когда
туда прибыл Пол Дрейк.
– Пол, – обратился к нему адвокат, – мне нужен человек,
готовый рискнуть.
– У меня полным-полно таких, – отозвался Дрейк. – Что именно
ты хочешь?
– Я хочу, чтобы этот человек позвонил Телме Бентон, назвался
репортером «Кроникл» и сообщил ей, что заведующий отделом репортажей дал добро
на уплату десяти тысяч долларов за эксклюзивные права на публикацию ее
дневника. Пускай он договорится с Телмой Бентон о встрече, во время которой
сможет обследовать дневник. Если она хочет, то может пригласить еще кого-нибудь
на эту встречу. Сомневаюсь, что Телма предоставит ему дневник для изучения, но
она позволит взглянуть на него. Мне нужно, чтобы этот человек вырвал из
дневника страницу, помеченную восемнадцатым октября.
– И что же записано на этой странице? – осведомился
детектив.
– Не знаю.
– Она поднимет крик.
– Естественно.
– Что могут сделать с человеком, который вырвет страницу?
– Ничего особенного, – ответил Мейсон. – В крайнем случае
попытаются припугнуть.
– А она не сможет подать иск о возмещении ущерба, если
страница будет опубликована?
– Я не собираюсь ее публиковать, а просто намерен дать ей
знать, что страница у меня.
– Конечно, не мое дело учить тебя твоему ремеслу, – заметил
Дрейк, – но ты чертовски рискуешь. Я говорил тебе это раньше и повторяю снова.
– Знаю, – мрачно кивнул Мейсон, – но ко мне не могут
придраться. Я действую исключительно в пределах своих прав. Журналисты каждый
день проделывают куда более рискованные трюки, и никто и слова им не говорит.
– Ты не журналист, – напомнил Дрейк.
– Верно. Но я адвокат и представляю клиентку, которая имеет
право на то, чтобы ее судили по справедливости. Клянусь богом, я ей это
обеспечу!
– Значит, все эти эффектные трюки соответствуют твоим
представлениям о справедливом суде?
– Мои представления о справедливом суде заключаются в
выявлении всех фактов, что я и намерен сделать.
– Всех фактов или только благоприятных для твоей клиентки?
– Ну, – усмехнулся Перри Мейсон, – я не собираюсь вести дело
в интересах окружного прокурора, если ты это имеешь в виду. Пускай он сам о
себе позаботится.
Пол Дрейк отодвинул свой стул.
– Ты будешь нас защищать, если мы из-за этого угодим в
передрягу?
– Разумеется. Я бы не стал втравливать вас ни во что, чего
бы не позволил себе.
– Вся беда в том, – промолвил детектив, – что ты позволяешь
себе слишком много. Между прочим, ты приобретаешь репутацию чародея закона.
– В каком смысле чародея? – осведомился Мейсон.
– Считают, что ты можешь вытащить нужный вердикт из шляпы,
как фокусник – кролика. Твои методы необычны – они чересчур эффектны и
театральны.
– Американцы любят эффекты, – сказал Мейсон. – Мы не похожи
на англичан – им нужны достоинство и порядок, а нам – театральность и
драматизм. Это национальная черта. Мы не привыкли медлить и размышлять – нам
подавай эффектное зрелище.
– Ну, твой стиль именно таков, – заметил Дрейк, вставая. –
Сегодняшнее заседание это продемонстрировало. Все газеты города пишут не об
обвинении против Бесси Форбс, а о том, с каким блеском были дискредитированы
показания водителя такси, и выражают уверенность, что эти показания ничего не
стоят.
– Ну, так оно и есть.
– Тем не менее, – возразил Дрейк, – ты знаешь не хуже меня,
что Бесси Форбс действительно ездила в этом такси. Она была той женщиной,
которая входила в дом.
– Это всего лишь предположение, – заметил адвокат, – если
только окружной прокурор не представит каких-то новых доказательств.
– Ладно, я пошел, – сказал Дрейк. – Тебе нужно что-нибудь
еще?
– Пожалуй, – медленно отозвался Перри Мейсон, – пока это
все.
– Видит бог, этого более чем достаточно, – усмехнулся Пол
Дрейк и вышел из кабинета.
Перри Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, закрыл
глаза и оставался неподвижным, если не считать барабанящих по подлокотнику
пальцев. Он все еще сидел в таком положении, когда в замке входной двери
звякнул ключ и Фрэнк Эверли вошел в офис.
Фрэнк Эверли был стряпчим, выполнявшим рутинную работу для
Перри Мейсона и ассистировавшим ему на процессах. Он был молод, энергичен,
амбициозен и полон безграничного энтузиазма.
– Могу я поговорить с вами, шеф? – спросил Эверли.
Мейсон открыл глаза и нахмурился.
– Да, – ответил он, – входите. Что вам нужно?
Фрэнк Эверли присел на край стула. Он выглядел смущенным.
– Говорите, – подбодрил его Мейсон. – В чем дело?
– Я хотел попросить вас в качестве личного одолжения вызвать
Бесси Форбс как свидетеля.
– Зачем? – с любопытством спросил адвокат.
– Я слышал много разговоров, – ответил Эверли. – Не просто
сплетен, а разговоров судей, адвокатов и репортеров.
Мейсон терпеливо улыбнулся:
– Ну и что именно они говорили?
– Если вы не вызовете свидетельницей эту женщину, то ваша
репутация погибла.
– Отлично, – кивнул Мейсон. – Тогда пусть она погибнет.
– Неужели вы не понимаете? – воскликнул Эверли. – Теперь
всем ясно, что она невиновна. Дело против нее полностью строится на косвенных
уликах. Нужны только ее отрицание вины и объяснения – и жюри без колебаний
вынесет вердикт о невиновности.
– Вы в самом деле так считаете? – с интересом осведомился
адвокат.
– Конечно!
– И упрекаете меня за то, что я не позволяю ей рассказать ее
историю?
– По-моему, сэр, вы не имеете права брать на себя такую
ответственность, – сказал Эверли. – Пожалуйста, не поймите меня превратно, но я
говорю с вами как юрист с юристом. У вас есть долг перед вашим клиентом, вашей
профессией и самим собой.
– А если она займет место свидетеля, расскажет свою историю
и все-таки будет осуждена? – предположил Мейсон.
– Этого не может быть, – заявил Эверли. – Все ей
симпатизируют, а теперь, когда показания таксиста лопнули, против нее ничего
нет.
Перри Мейсон внимательно посмотрел на стряпчего:
