Картрайт исподлобья посмотрел на Мейсона.
– А если я не соглашусь? – осведомился он.
– При таких обстоятельствах, – тем же терпеливым тоном
отозвался Мейсон, – вам лучше обратиться к другому адвокату, к чьим советам вы
отнесетесь с бóльшим доверием.
Несколько секунд Картрайт молчал, потом внезапно кивнул:
– Хорошо, согласен. Но я хочу, чтобы вы послали уведомление
прямо сейчас.
– Как только оно будет подготовлено, – успокаивающе произнес
Перри Мейсон.
– Тогда я поручаю это вам и возвращаюсь домой. Вы
представляете мои интересы, мистер Мейсон, поэтому оставайтесь здесь и
проследите, чтобы уведомление доставили по адресу.
– Разумеется, – заверил его Мейсон. – Вы можете идти домой и
отдыхать, мистер Картрайт. Предоставьте все мне.
Картрайт снова кивнул и подошел к двери.
– Благодарю вас, джентльмены, – сказал он. – Был рад с вами
познакомиться. Простите, если я немного не в своей тарелке – я ведь почти не
спал.
Дверь за ним захлопнулась.
– Ну? – осведомился Пит Доркас, повернувшись к доктору
Куперу.
Психиатр соединил кончики пальцев на круглом брюшке.
Добродушные искорки в его глазах исчезли как по волшебству.
– Ну, – отозвался он, – я бы не хотел ставить диагноз на
основании ограниченных признаков, доступных в настоящее время, но, по-моему, мы
имеем дело со случаем маниакально-депрессивного психоза.
Мейсон усмехнулся:
– Звучит внушительно, доктор, но не означает ли это всего
лишь нервный срыв?
– Такого явления, как нервный срыв, в природе не существует,
– ответил доктор Купер. – Это популярное выражение, характеризующее различные
формы функциональных или дегенеративных психозов.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Человек, страдающий
маниакально-депрессивным психозом, не является безумным, верно?
– Ну, нормальным его не назовешь.
– Знаю, но он не безумен?
– Смотря что вы подразумеваете под безумием. Конечно, в
юридическом смысле это не та степень сумасшествия, которая освобождает от
ответственности за совершение преступления.
– Я имею в виду не это, – возразил Мейсон. – Спуститесь на
землю, доктор, не будем спорить о мелочах. Вы ведь не даете свидетельские
показания в суде. Речь идет о чисто функциональном заболевании, не так ли?
– Так.
– И излечимом?
– О да, полностью излечимом.
– В таком случае, – нетерпеливо сказал Перри Мейсон, –
давайте избавимся от этой воющей собаки.
– Не забывайте, – напомнил Пит Доркас, вертя в руке
карандаш, – мы располагаем только неподтвержденным заявлением этого Картрайта,
что собака действительно воет.
– Брось, Пит, – поморщился Мейсон. – Ты ведь не выписываешь
ордер. Уведоми Фоули о поступившей жалобе, о том, что он нарушает постановление
под таким-то номером, и опиши ему, в чем заключается это постановление. Если
его собака в самом деле воет, он быстренько заткнет ей пасть, а если нет, то
позвонит и сообщит тебе об этом.
Мейсон повернулся к доктору Куперу:
– Идея о воющей собаке не может оказаться бредом, доктор?
– При маниакально-депрессивном психозе бывают бредовые
состояния, – ответил доктор Купер, – но обычно в форме мании преследования.
– Ну, – заметил Доркас, – Картрайт ведь считает, что его
преследуют. Он думает, что Фоули специально обучил собаку выть.
Перри Мейсон посмотрел на часы.
– Давайте позовем стенографистку, – предложил он, – продиктуем
ей уведомление и отправим его поскорее.
Доркас посмотрел на доктора Купера, подняв брови.
Психиатр кивнул, и Доркас нажал кнопку.
– Хорошо, – сказал он. – Я продиктую уведомление и подпишу
его.
– Я бы хотел поговорить с сотрудником, который доставит
уведомление, – попросил Мейсон. – Может быть, мне удастся ускорить дело,
обеспечив ему транспорт и…
– …и угостив его парой сигар, – усмехнулся Доркас.
– Я мог бы угостить его бутылкой виски, но не хочу
компрометировать себя в глазах заместителя окружного прокурора.
– Спустись в офис шерифа, – сказал ему Доркас, – и найди там
кого-нибудь, кто может передать уведомление. К твоему возвращению оно будет
готово. Если хочешь, можешь сопровождать посыльного.
– Ну нет, – ухмыльнулся Мейсон. – Я знаю разницу между
адвокатом и помощником шерифа. Один работает в кабинете, а другой разносит
повестки. Я буду у себя в офисе, когда доставят уведомление.
Открыв дверь кабинета, он обернулся к доктору Куперу:
– Не считайте меня спорщиком, доктор. Я понимаю вашу
позицию, но надеюсь, что вы понимаете мою. Этот человек обратился ко мне за
помощью, и я увидел, что он в нервном состоянии. Я не знал, сумасшедший он или
нет, и хотел это выяснить.
– Конечно, я не могу поставить окончательный диагноз…
– Разумеется, я это понимаю, – заверил его Мейсон.
– А Картрайт больше ничего не говорил? – спросил Доркас. –
Он не хотел посоветоваться с тобой о чем-нибудь еще, кроме воющей собаки?
– Теперь ты задаешь вопросы, – улыбнулся Перри Мейсон. –
Могу сообщить, что Картрайт уплатил мне предварительный гонорар, если это тебе
поможет.
– Наличными?
– Совершенно верно.
– Это решает дело, – рассмеялся доктор Купер. – Явный
признак безумия!
– Безусловно, это отклонение от нормы, – согласился Перри
Мейсон и закрыл за собой дверь.
Глава 3
Делла Стрит вскрывала утреннюю почту Перри Мейсона, когда он
открыл дверь приемной и весело приветствовал ее:
– Доброе утро. Какие новости, Делла?
– Много обычных, – ответила секретарша, – и одна необычная.
– Пирог оставим на десерт, – усмехнулся Мейсон. – Начнем с
обычных.
– Один из присяжных, – начала Делла, – хочет поговорить с
тобой насчет истории с акционерным обществом. Еще двое звонили поздравить тебя
с тем, как ты вел дело. Какой-то мужчина пытался договориться о встрече, но не
сообщил мне никаких подробностей. Вроде бы дело касается купленных им акций
какого-то прииска. Несколько писем с вопросами по мелочам…
Мейсон скорчил гримасу и отмахнулся:
