― Ах как было бы хорошо, если бы кто― нибудь
там, наверху, открыл кран! ― сложив руки и перебирая пальцами, бормочет
Барахлюш.
Он чувствует себя несчастной жертвой, связанной по рукам и
ногам и брошенной на рельсы перед мчащимся на полной скорости паровозом.
― Обязательно откроют! ― уверенно произносит
Артур, желая успокоить не только приятеля, но и самого себя.
Но там, в доме, отец, безвольно свесив руки, по-прежнему
уставился в зеркало, мать все еще пытается повернуть кран в другую сторону,
бабушка продолжает разговаривать по телефону, а дедушка с головой погрузился в
африканские дебри.
Но в тот момент, когда Мракос, испустив воинственный клич,
взмахивает рукой, готовясь нанести решающий удар, в доме раздается звонок.
Звонит колокол у входной двери. А так как звонит он необычайно громко, то его
слышно даже здесь, под водой. Мракос с удивлением прислушивается. Арман отводит
взгляд от зеркала, Роза прекращает безуспешную борьбу с краном, Маргарита вешает
трубку, а Арчибальд откладывает в сторону газету.
Кто может так яростно звонить в дверь в столь неурочный час?
Ответом на вопрос, который задают себе все обитатели дома, является тишина. Эта
тишина побуждает Мракоса возобновить наступление. Арчибальд же решает пойти и
посмотреть, кто это явился к ним в такую рань.
Издав очередной боевой клич, вернее, боевое бульканье,
Мракос устремляется вперед. В это время Арчибальд, проходя через кухню, решает
попить водички и открывает кран. Из крана вырывается вода, и пузырь с нашими
героями, подхваченный бурным течением, покидает свою тихую гавань. Видя, что
ненавистные минипуты от него уплывают, Мракос принимается молотить рукой по
воде, стремясь проткнуть прозрачную оболочку пузыря, но всякий раз
промахивается. Мракос не знает, что вода искажает реальные размеры предметов,
он никогда не был силен в науках. И к тому времени, когда Арчибальд закрывает
кран, барахтающийся воитель оказывается в той самой яме, где только что был
пузырь. Решительно, сегодня не его день. Он может сколько угодно призывать
отмщение на головы своих недругов, но сделать ничего не в силах, и ему остается
только смотреть вслед пузырю и ждать, когда наверху кто-нибудь снова откроет
кран.
Глава 7
Попив водички, Арчибальд отправился открывать дверь.
Заметим, что он, как всегда, забыл посмотреть в окошечко. Впрочем, сейчас это,
наверное, к лучшему, иначе он вряд ли открыл бы дверь, поскольку чудище,
представшее перед ним на пороге, даже в страшном сне не приснится.
Арчибальд всегда был добрым человеком и хорошим
христианином, но при виде урода, позвонившего в его дверь, не смог сдержать
гримасы отвращения. Точнее сказать, при виде комплексного урода, ибо уши, нос и
рот чудища явно принадлежали разным людям, и только умелый портной смог
соединить их воедино на одном лице.
Урдалак стал неузнаваем, и, хотя безобразен по-прежнему,
теперь он по крайней мере похож на человека. Широкий плащ, закрывающий его по
подбородок, шляпа, надвинутая на глаза, и превосходно выполненный макияж скрыли
его кошмарную внешность.
Эмильен Кутюрье отлично исполнил свою работу, хотя, на наш
взгляд, понятие «отлично» к данному случаю неприменимо в принципе.
Арчибальд не узнал своего заклятого врага, он даже
представить себе не может, что за этой непривлекательной внешностью скрывается
именно Урдалак.
― Э... я... могу вам чем-нибудь помочь? ―
спрашивает Арчибальд, при любых обстоятельствах не забывающий о вежливости.
Урдалак ликует: его не узнали! И он так широко улыбается,
что кожа на его лице натягивается и начинает потрескивать. Лицо Арчибальда
невольно искривляется словно от боли ― он очень сочувствует незнакомцу.
― Я, право, смущен, что побеспокоил вас так рано,
― отвечает Урдалак с необычной для него любезностью.
Арчибальд удивлен, но не столько изысканной вежливостью
пришельца, сколько скрипучим тембром голоса, напомнившим ему голос кого-то из
давних знакомых.
― Ничего страшного! ― не менее любезно отвечает
дедушка, все еще не догадываясь, что к нему на порог явилось само Зло. ―
Вы не из здешних мест? ― продолжает расспрашивать Арчибальд, желая
разговорить незнакомца, чтобы вновь услышать его голос и вспомнить, где он мог
слышать его раньше.
― Нет, но я жил здесь очень долго, именно здесь, в
этом саду! Задолго до того, как был построен этот дом!
― А-а-а... так вы приезжали сюда, когда были ребенком,
и теперь совершаете паломничество по местам своего детства? ― спрашивает
дедушка с улыбкой.
Урдалак не ожидал такого ответа, но быстро сообразил, что
противник подарил ему еще одно очко.
― Да, именно так! Я скакал по здешним зеленым лугам
все свое детство и могу похвастаться, что знаю каждый уголок в вашем саду!
Арчибальд все еще не догадывается, что перед ним Ужасный У,
и позволяет себе усомниться в правдивости слов гостя. А Урдалак действительно
знает все, что находится не только в саду, но и в доме, и под фундаментом дома.
Знает наверняка лучше, чем сами жильцы и даже чем строители этого дома.
Альфред давно томится от скуки. Не зная, чем заняться, он
безуспешно пытается заснуть, но внезапно обнаруживает, что вокруг воцарилась
поистине мертвая тишина. А такая тишина обычно ни к чему хорошему не приводит.
Ни одна птица не надоедает ему своим чириканьем, ни одна муха не кружится
назойливо у него перед носом. Столкнувшись с этим необъяснимым явлением, пес
решает пробраться в гостиную, где можно получить кое-какую информацию. Но чем
ближе он подходит к входной двери, тем больше ощущает мерзкий запах, который
подавляет его и заставляет шерсть на спине подняться дыбом. Медленно
приближаясь к двери, где незнакомец разговаривает с Арчибальдом, он чувствует,
как лапы у него подгибаются, уши прижимаются к голове, а инстинкт заставляет
его рычать.
― В чем дело, Альфред? Так-то ты встречаешь гостей?!
― укоряет дедушка пса.
И он отпихивает Альфреда, не давая ему проскользнуть в дом.
Стараясь не коснуться незнакомца, Альфред отбегает в сторону.
― Извините его, он не привык общаться с чужими людьми,
― объясняет Арчибальд.
― Если бы какой-нибудь чужак вторгся в мой дом, я бы
повел себя точно так же, ― насмешливо заявляет Урдалак.
― Именно гостеприимство и отличает нас от собак!
― отвечает Арчибальд, отходя в сторону и жестом приглашая гостя войти.
― Входите, прошу вас! На улице уже жарко, вам будет лучше в тени!
― Я всегда предпочитал тень, ― в сторону говорит
Урдалак, медленно шествуя в гостиную.
Он готовится насладиться предстоящим моментом.
