Молодая женщина поднимается с дивана, куда она упала,
потеряв сознание, и водружает на нос очки. Лучше видеть она не стала, потому
что от зычного голоса Урдалака стекла их покрылись трещинами. Но сейчас это
хорошо, иначе она бы опять упала в обморок, обнаружив, что новый пришелец еще
ужасней прежнего.
― Я, наверное, очень долго спала? ― спрашивает
Роза, обращаясь к Урдалаку.
Но завоеватель больше не склонен разыгрывать из себя
воспитанную особу.
― На мой взгляд, не слишком! ― отвечает он,
стукнув Розу по голове, и она, потеряв сознание, вновь падает на диван.
Артур выходит из вагона и, окинув взором разрушения,
причиненные ураганом, начинает оценивать ущерб. Пол усыпан ложками, вилками,
осколками и обломками. Налетевший внезапно ураган нанес огромный урон хозяйству
Маргариты.
― Я знаю только одно существо, которое может
произвести столько разрушений сразу, ― задумчиво говорит принцесса,
положив руку на меч.
― Оставь меч в покое, Селения! Сейчас у тебя не тот
рост, чтобы сражаться с этим существом! Лучше помоги мне подключить
электричество, ― говорит Артур, пытаясь повернуть рукоятку рубильника.
Тем временем Альфред, которого не оставляет мысль проникнуть
в гостиную, воспользовавшись затишьем, прыгает в разбитое окно. Подбежав к
Маргарите, он лижет ей руки, и с помощью собаки Маргарита наконец обретает
устойчивое положение. Отряхнувшись, она направляется к мужу.
― Почему бы прямо не сказать о цели своего визита,
вместо того чтобы крушить все подряд? ― обращается Арчибальд к Урдалаку.
― Крушить все на своем пути ― моя маленькая
слабость! ― отвечает Урдалак таким тоном, словно речь идет о пристрастии
к клубнике со сливками. ― Пнешь стенку карточного домика, а потом
наблюдаешь, с какой скоростью он рушится ― чем не занятие? А тот, кто
построил этот домик, разве он строил его не для разрушения? Ничто не вечно под
луной, ― философски рассуждает Урдалак, меряя шагами разгромленную
гостиную. ― И назовите мне хотя бы одну империю, которая не была бы построена
на обломках предшествующего государства! Руины всегда становятся фундаментом
для новых построек ― домов, дворцов, крепостей! При виде последствий
разрушения у человека рождается желание отстроить все заново, и не просто
отстроить, но и превзойти то, что было сооружено раньше! Производя разрушения,
я экономлю время архитекторам будущего!
― Время, за которое ты еще что-нибудь разрушишь!
― насмешливо произносит Арчибальд.
― Согласен. Это порочный круг. Вы строите, я разрушаю,
вы вновь строите, я вновь разрушаю! Ах, когда же этот круг разорвется?! ―
с наигранной жалостью восклицает Урдалак.
У Арчибальда нет ответа. Нет его и у Маргариты.
― Быть может, именно противодействие и помогает
сохранять равновесие? Разве круг не является самой совершенной из всех
геометрических форм? ― добавляет Урдалак, гордый, что ему удалось
продемонстрировать свою эрудицию.
― Действительно, круг ― совершенная форма,
― соглашается Арчибальд.
― Добро и зло неразрывны, мой бесценный Арчибальд! Они
слишком нужны друг другу. Это тот самый цемент, который скрепляет наши два
мира!
Глава 9
Совместные усилия Артура и Селении не пропали даром ―
им удалось восстановить электроснабжение. Поезд резко дергается и начинает
набирать ход, и трем нашим героям приходится бежать изо всех сил, чтобы догнать
его. Вскочив на последнюю платформу, Артур протягивает руку Селении и помогает
ей взобраться.
― Прибавь ходу, Барахлюш! ― кричит Селения,
глядя, как ее братец трусит позади поезда.
― Не могу, у меня рюкзак тяжелый! ― отвечает
изрядно запыхавшийся юный принц.
Поезд набрал скорость, еще несколько секунд ― и
Барахлюшу его уже не догнать.
― Артур! Ну сделай что-нибудь! ― требует
принцесса, видимо полагая, что ее принц способен совершить даже невозможное.
Артур в растерянности. Но чего только не сделаешь, когда прекрасная
принцесса смотрит на тебя умоляющим взглядом! Мальчик понимает, что для
принятия решения у него есть всего одна секунда, и если он ее упустит, то он
потеряет и сердце принцессы, и Барахлюша с его знаменитым рюкзаком.
― Барахлюш! За тобой гонится йети! ― громко
кричит Артур.
Хитрость удалась: от страха у Барахлюша буквально вырастают
крылья, и он, побив все рекорды по бегу, настигает платформу и, совершив
головокружительный прыжок, плюхается в самом ее центре, сбив с ног и Артура, и
Селению. Все трое кубарем катятся по полу. Первой из образовавшейся куча-мала
выбирается Селения. Отряхнувшись, она заливается веселым смехом.
― Ну ты и завернул уши! ― обращается она к
братцу.
Артур впервые слышит выражение «завернуть уши», но ему
почему-то кажется, что это то же самое, что «развесить уши».
― Здорово он тебя провел: «За тобой гонится йети!»
― подражая голосу Артура, насмешливо произносит принцесса.
Но Барахлюш не разделяет веселья сестры; физиономия у него
исключительно сердитая.
― Но, честно говоря, я почти не соврал! ― вместо
Барахлюша отвечает Артур.
Ему очень хочется, чтобы принцесса сохранила свое веселое
настроение. Но, похоже, желание его не исполнится.
Селения мгновенно прекращает смеяться. Она грозно хмурится,
хотя Барахлюш отчаянно размахивает руками, давая понять, что Артур и правда
нисколечко не соврал. Ведь за поездом и в самом деле во весь опор несется йети,
и его черный нос уже сопит за спиной Селении. Но девочка не видит его.
― Вы что, разыграть меня хотите? ― сердито
обращается к мальчикам принцесса. ― Не на ту напали! Я, дорогой мой
Барахлюшик, в эти игры играла, когда ты еще не родился! И я прекрасно знаю, что
никакой йети не бежит за нашим поездом! ― уверенно заявляет она,
оборачивается... и убеждается в обратном.
Альфред мчится за поездом, и нос его вот-вот упрется в
платформу. Принцесса испускает поистине нечеловеческий визг, от которого
содрогаются даже стены коридора, бежит вперед и падает в объятия Артура,
который, надо сказать, ничего против не имеет.
― Это не настоящий йети, ― успокаивает принцессу
мальчик, ― это пес Альфред. Йети гораздо больше и совсем не такой
красивый!
― А он... он ручной? ― заикаясь, спрашивает
принцесса, не в силах скрыть свое замешательство.
