Артур знает, что сражение будет неравным. Пчелы превосходят
противника в численности, они гораздо лучше организованны, но в руках у
человека находится сверхмощное оружие, от которого не спастись ни одной пчеле.
Это настоящая война двух миров. С одной стороны пчела, миллионы лет борющаяся
за право существовать так, как ей хочется, существо, чрезвычайно привязанное к
своим традиционным ценностям. С другой стороны человек, мутант, готовый
приспособиться ко всему, сделавший мощнейшее оружие, способное уничтожить всю
его среду обитания. Получается что-то вроде борьбы самураев против атомной
бомбы.
Стоя возле пожарной машины, командор завершает приготовление
адской газовой смеси. Осталось только закачать ее в огромный распылитель,
похожий на велосипедный насос. Приведя в движение поршень, можно будет пустить
смертоносный газ прямо в дупло, а насос оставить висеть на ветке.
Арман не скрывает своей радости. Одним ударом он отомстит за
все пережитые им унижения, за все приготовленные для него западни, которых ему
удалось избежать только благодаря чуду. Но мы знаем, что чудо это зовут Артуром
и это его собственный сын, который в настоящее время находится в дупле, куда
отец его намерен пустить ядовитый газ. Жажда мести и глупость могут вполне
стоить его сыну жизни, в то время как немного здравого смысла пошло бы на
пользу всем. По просьбе супруга в сад вышла Роза. Арман хочет, чтобы в минуту
его наивысшего торжества она была рядом с ним.
Роза еще не знает, какая здесь готовится трагедия. Она
смотрит на дупло, на пчел, лихорадочно трепещущих перед входом и готовых
защищать свой дом от нашествия варваров так же храбро, как в средние века
монахи защищали свой монастырь. Узнав, что эти маленькие насекомые должны
погибнуть в конвульсиях, Роза всплескивает руками от ужаса. Разумеется, она не
услышит их криков, но она легко может их себе представить, что, пожалуй, еще
хуже.
― Ты не находишь, что лучше бы тебе заняться поисками
сына, чем травить пчел? ― обращается она к Арману.
Роза никогда не повышает голос, однако тот, кто сейчас стал
бы прислушиваться к ее словам, наверняка расслышал бы в них упрек.
― Как только мы покончим с этими гнусными пчелами, я
вернусь к поискам Артура! ― отвечает Арман, зашедший слишком далеко,
чтобы отступать.
Он и не знает, что, занимаясь пчелами, он тем самым хлопочет
о собственном сыне. Арману не нужно будет искать Артура, ибо тело его будет
лежать среди пчел на дне дупла.
Впрочем, не станем хоронить Артура раньше времени. Герои
вообще никогда не умирают, потому что они живут в наших сердцах.
Артур сидит на краю дупла и наблюдает за суетой, начавшейся
после поступления сообщения об угрозе нападения людей на пчел. Ему хочется
предупредить людей, закричать им, чтобы они остановились, сказать, что он тоже
находится в этом улье, однако он знает, что никто его не услышит и его маме
придется присутствовать при его агонии. Во всяком случае, если ему даже удастся
предупредить людей, вряд ли кто-нибудь из них поверит, что он уменьшился до
двух миллиметров и теперь находится в дупле. Никто, кроме, быть может, мамы.
― Ну, конечно! Правильно! ― восклицает Артур.
Внезапно ему в голову пришла великолепная идея, как спасти
весь мир!
Воплощение идей ― дело довольно сложное, но ничего не
получается только у того, кто ничего не делает. А в этой дурацкой пчелиной
казарме у всех только одна мысль ― героически умереть, повторить
Перл-Харбор: летим на врага, испускаем боевой клич и вонзаем жала. Возможно,
это и героический поступок, однако мы знаем, что пожарники все поголовно одеты
в защитные костюмы из плотной ткани и густые накомарники и пчелы вряд ли смогут
нанести чувствительный урон противнику. Поэтому любое другое решение задачи
будет лучше. И мальчик, схватив за лапу одну из пчел-сборщиц, подтаскивает ее к
переводчику.
― Видите, вон там стоит женщина в платье в цветочек?
Если мне удастся сообщить ей, что я нахожусь среди вас, она сможет остановить
наступление противника.
― Почему? ― спрашивает переводчик.
― Потому что это моя мама, и я абсолютно уверен, она
не захочет увидеть, как сын у нее на глазах задохнется в результате газовой
атаки! ― убедительно говорит Артур.
Пчела-сборщица все понимает, только не может сообразить,
каким образом она поставит в известность эту женщину. Пчелы не говорят на
человеческом языке, и есть все основания полагать, что Роза не понимает языка
пчел.
― Если ей нельзя ничего сказать, ей можно написать!
― заявляет Артур и начинает излагать свой план.
― Послушай, Артур, а тебя случаем какая-нибудь шальная
пчела не укусила, а? По― моему, у тебя температура! ― изумленная
его предложением, говорит Селения.
― Пчелы даже читать не умеют, не то что писать!
― поддерживает сестру Барахлюш, сраженный таким невежеством своего
старшего друга.
― Я знаю, что они не умеют читать, зато я умею писать!
― раздраженно отвечает он.
И поворачивается к пчеле:
― Мадам пчела, я буду писать буквы на листочке. Буквы
образуют слова, а слова похожи на рисунки. Вы сможете скопировать рисунок?
― Не так быстро! ― просит переводчик, у которого
от стремительного скольжения по дырочкам пересвиста по пальцам забегали мурашки.
Пчела размышляет, а потом утвердительно кивает головой.
― Отлично! ― восклицает Артур. ― Тогда
выстраивайтесь перед моей мамой, а я отсюда буду показывать вам буквы!
Пчела-сборщица испускает пронзительный писк, и тотчас целая
куча пчел подлетает к ней и выстраивается в шеренгу. Затем они разворачиваются
и разом, словно пробка от шампанского, вылетают из дупла.
Командор Бельрив стоит на лестнице, держа в руках
распылитель. Увидев мчащуюся на него пчелиную эскадрилью, он нагибает голову.
― Превосходно! Они все поняли! Первые отряды уже
бегут! ― кричит он подчиненным, которые, как могут, изо всех сил
удерживают лестницу.
Разумеется, можно задаться вопросом: почему наверх лезет
самый толстый, а все подразделение стоит внизу и держит лестницу? Не проще ли
отправить наверх самого тощего, а остальных оставить в резерве?
