Урдалак удивлен. Он не ожидал, что откликнется его сын. Тем
более что это решение ему нисколько не нравится (уничтожение Мракоса отнюдь не
входит в его планы). Одно дело бросить сына на произвол судьбы, и совсем другое
― убить его. Разумеется, Урдалак негодяй, мерзавец и злодей, но
избавиться он намеревался только от Артура и Арчибальда. Потом, после
очередного унижения, он хотел освободить сына. Ибо Урдалаку показалось, что его
еще можно вернуть на стезю Зла. А Мракос нарушил его планы. Как дать ему
понять, что его гибель не входит в намерения завоевателя?
― Я... я предпочитаю оставить лучших на закуску!
― заявляет У, хотя вряд ли его слова сумели обмануть кого-нибудь, не
считая, разумеется, осматов.
― В таком случае, начинай с меня! ― отвечает
Арчибальд.
И такое решение Урдалака не вдохновляет, ибо оно доставляет
ему еще меньше удовольствия. Он хочет начать с Артура, чтобы подольше помучить
Арчибальда. Урдалак подлинный садист и знает толк в мучениях.
― Я предпочитаю начать с Артура, хочу оказать ему
честь за его храбрость! ― произносит Урдалак, для которого врать столь же
естественно, как вдыхать воздух.
Артур лихорадочно размышляет. У него осталась последняя
карта, та, которую он уже разыграл в поединке с Мракосом. Он должен сделать
так, чтобы в голове Урдалака появились самые гнусные, самые черные замыслы.
Тогда могучий меч станет таким тяжелым, что Ужасный У не сможет его удержать.
― Пощадите, пощадите, повелитель! Пощадите такие
ничтожные создания, как мы! ― принимается голосить Артур, сделав унылую
физиономию, как у намокшей болонки.
― Не забывай о чувстве собственного достоинства, дитя
мое! ― напоминает ему Арчибальд, не разгадавший замысел внука.
Урдалак злорадно хохочет.
― Не беспокойся, Арчи! Твой маленький Артур хочет
обвести меня вокруг пальца! Он хочет разозлить меня, пробудить у меня дурные
мысли, чтобы меч потерял свое могущество. Но я не вчера родился и знаю повадки
этого клинка лучше, чем кто-либо. Поэтому я спокойно изрублю вас на кусочки, ни
разу не обеспокоившись и не подумав ни о чем плохом, ― отвечает он,
лаская сверкающую сталь.
Артур сник. Его козырная карта бита. Партия проиграна.
Отчаяние свинцовой тяжестью вот-вот раздавит его. Он не боится покинуть этот
мир, он боится, что больше никогда не увидит Селению. Расстаться с семьей, с
собакой, с любимыми игрушками, конечно, страшно, но покинуть навсегда Селению
― это ужасно. Мальчик может сколько угодно сжимать свои маленькие кулаки,
но руки его по-прежнему прочно прикручены к столбу, и ничто не помешает
Урдалаку, который размахивает мечом перед самым его носом, нашинковать его, как
капусту.
И вот клинок взлетает в воздух. Гнусно хихикая, мерзкий
Урдалак заносит меч над головой Артура, Закрыв глаза, мальчик готовится уйти из
жизни, унося в своем сердце образ улыбающейся Селении.
Неожиданно могучая рука останавливает клешню Урдалака в
нескольких сантиметрах от головы Артура. Это рука Мракоса: молодому воину
удалось высвободиться из пут. Урдалак замирает, словно молния, застывшая на
полпути к цели.
― Я не позволю тебе этого сделать, папа! ― тихим
голосом заявляет Мракос.
Несколько часов, проведенных в обществе Арчибальда, пошли
Мракосу на пользу, и серое вещество, которое прежде мирно дремало у него в
голове, теперь пробудилось и заработало вовсю.
В глазах Ужасного У плещется ярость. Огромной рукоклешней он
хватает сына за горло и мощным ударом припечатывает его к столбу.
― Я хотел сохранить тебе жизнь, но ты вынуждаешь меня
изменить свое решение!
И Урдалак взмахивает могучим мечом, чтобы покончить с сыном.
― Ты умрешь первым! ― громогласно заявляет он,
забыв, что постоянно кричать очень вредно для здоровья.
Глава 19
Ведь если бы Урдалак не орал во всю глотку, он бы наверняка
услышал жужжание, неумолимо приближающееся к площади (мы все прекрасно знаем,
что пчелы не любят, когда про них говорят «жужжат», и только обстоятельства
вынуждают нас это сделать). На выручку Артуру летит пчелиный рой. Впереди, со
скоростью сто километров в час, мчится королева пчел, а на спине у нее ―
Селения.
― Прямо по курсу вижу цель! ― сообщает Селения
королеве, которая, несмотря на отсутствие переводчика, прекрасно все поняла.
Ибо впереди ― Урдалак. Он стоит к нападающим спиной и
не только не видит, но, похоже, и не слышит их приближения. Пчела ―
вжик-вжик ― точит острым когтем жало и целится повелителю пониже спины.
― Прощай! ― торжественно произносит Урдалак,
занося меч для решающего удара.
― Давай! ― командует Селения так громко, что
Урдалак слышит ее.
Но услышать ― это одно, а ответить ― совсем
другое. На ответ времени не остается. Пчелиное жало со скоростью сто километров
в час впивается в ягодицу Урдалака. От неожиданности и боли Ужасный У испускает
жуткий визг. Меч выпадает у него из рук и втыкается в землю.
― Кто посмел! ― ревет Урдалак, потирая ягодицу.
Но пчелиный яд уже сделал свое дело. Завоеватель чувствует,
как в тело его проникло нечто непонятное, и это непонятное распространяется по
всем его сосудам. Предугадать, какое действие окажет на него неизвестное
вещество, он не может. От этого Урдалак начинает нервничать, его охватывает
ярость, он топает ногами, гневно размахивает руко― клешнями и мечет громы
и молнии.
― Сейчас я вам покажу, что значит сопротивляться Моему
Величию! ― вопит он, гневно вращая глазами.
Он хватает меч и пытается его поднять. Но меч не поддается.
Урдалак полон дурных чувств и мыслей, и меч это прекрасно понимает. Завоеватель
может тянуть его сколько угодно, но ничего не произойдет. Меч сидит в земле
прочно, словно столетний дуб. Да и сил у Урдалака становится все меньше и
меньше, ибо буквально на глазах он начинает уменьшаться. Он не усыхает, что,
принимая во внимание его возраст и образ жизни, было бы естественно, а
трансформируется, переходит из одного мира в другой, туда, где рост его равен
всего трем миллиметрам. За несколько минут повелитель мрака, властелин Семи
континентов и двух миров превращается в крошечное полуистлевшее насекомое.
Насекомое вцепляется в эфес могучего меча, чтобы не упасть, ― оно ужасно
боится высоты.
― Что ты сказал? Сопротивляться твоему величию?
― переспрашивает Арчибальд.
― Вот что значит противиться воле богини леса и
попирать законы природы, ― назидательно изрекает Артур, видя, как Урдалак
снова приобрел размеры, которых он заслуживает.
